Губерния Российской империи. Существовала с 1796 по 1919. Административный центр - г. Тобольск.
Тобольская губерния граничила на севере с Северным Ледовитым океаном, на северо-востоку с , на востоке и юго-востоке с , на юге с и областями, на западе с и , и губерниями.
История образования Тобольской губернии
С 19 октября 1764 года по 19 января 1782 года существовало Царство Сибирское в составе Российской империи (столица - город Тобольск). Царство состояло из Тобольского и Иркутского генерал-губернаторств.
Затем реформой императрицы Екатерины Второй Сибирское царство было упразднено, а Тобольская провинция в течение 1780-1782 годов преобразована в Тобольское наместничество в составе двух областей (Тобольской и Томской), вошедшее в состав Пермского и Тобольского генерал-губернаторства.
12 декабря 1796 года как самостоятельная административная единица России была образована . По сенатскому докладу от 2 ноября 1797 года состояла из следующих уездов: Кузнецкий, Семипалатинский, Красноярский, Ишимский, Ялуторовский, Курганский, Берёзовский, Тарский, Туринский, Тюменский, Тобольский, Сургутский, Томский, Нарымский, Енисейский, Туруханский.
1802 году Тобольская губерния наряду с Иркутской вошла в состав Сибирского генерал-губернаторства. В 1822 году Сибирское генерал-губернаторство было разделено на Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское. Тобольская губерния вошла в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства, просуществовавшего до 1882 года.
26 февраля 1804 года часть территории Тобольской губернии выделена в Томскую губернию. В составе Тобольской губернии остались: Берёзовский, Ишимский, Курганский, Омский, Тарский, Тобольский, Туринский, Тюменский и Ялуторовский уезды.
26 января 1822 года Тобольская губерния разделена на следующие округи (округа) (с 1898 года – уезды): Берёзовский, Ишимский, Курганский, Тарский, Тобольский, Туринский, Тюкалинский, Тюменский, Ялуторовский.
В 1838 году в состав Тобольской губернии вошел окружной г. Омск, в 1868 году переданный во вновь образованную Акмолинскую область.
В начале XX века в состав Тобольской губернии входило 10 уездов:
| № | Уезд | Уездный город | Площадь,вёрст | Население(1897), чел. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Берёзовский | Берёзов (1 070 чел.) | 604 442,2 | 21 411 |
| 2 | Ишимский | Ишим (7 153 чел.) | 37 604,6 | 269 031 |
| 3 | Курганский | Курган (10 301 чел.) | 20 281,6 | 260 095 |
| 4 | Сургутский | Сургут (1 120 чел.) | 220 452,4 | 7 747 |
| 5 | Тарский | Тара (7 223 чел.) | 71 542,1 | 159 655 |
| 6 | Тобольский | Тобольск (20 425 чел.) | 108 296,0 | 127 860 |
| 7 | Туринский | Туринск (3 167 чел.) | 67 008,6 | 68 719 |
| 8 | Тюкалинский | Тюкалинск (4 018 чел.) | 55 049,3 | 208 718 |
| 9 | Тюменский | Тюмень (29 544 чел.) | 15 608,0 | 121 357 |
| 10 | Ялуторовский | Ялуторовск (3 330 чел.) | 18 944,9 | 188 450 |
Дополнительные материалы по Тобольской губернии
- Карта-дорожник по рекам Западной Сибири: Туре, Тоболу, Иртышу, Оби и Томи, 1884 г. Составлена и проверена капитаном парохода Компании Колчина и Игнатова «П. Косаговский» А. И. Плотниковым. Масштаб: 1 верста в половине дюйма.
- Карта Тобольской губернии [Карты] . — , 40 верст в дюйме (1, 7 км в 1 см). — [Санкт-Петербург: Переселенческое управление, после 1911]. — 1 к. : цв. ; 60х50 (66х54). — Картогр. сетка через 2°. — Установл. долг. от Пулкова. — Без рельефа. Скачать .
- Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. — Санктпетербург: в типографии Карла Вульфа: 1861-1885.
Тобольская губерния: по сведениям 1868-1869 годов / обработан ред. В. Зверинским. — 1871. — , CCLXXII, 196 с., л. цв. карт. . Скачать . - Список населенных мест Тобольской губернии/ изд. Тобольского губ. стат. комитета.- Тобольск: Губернская типография, 1912 .- 634, IX с. : табл. .
- Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / под ред. [и с предисл.] Н.А. Тройницкого. — [Санкт-Петербург]: издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел: 1899-1905.
Тобольская губерния. — 1905. — , XLVI, 247 с. . - Военно-статистическое обозрение Российской Империи / издаваемое по Высочайшему повелению при 1-м отделении Департамента Генерального Штаба. — Санкт-Петербург: в типографии Департамента Генерального Штаба: 1848-1858.
Тобольская губерния / [составлено по рекогносцировкам и материалам, собранным на месте, под руководством обер-квартирмейстера Отдельного Сибирского корпуса Ген. штаба полковника барона Сильвергельма]. — 1849. — , 87 с., л. табл. .
Сибирское царство было упразднено, а Тобольская провинция в течение 1780-1782 годов преобразована в Тобольское наместничество в составе двух областей (Тобольской и Томской), вошедшее в состав Пермского и Тобольского генерал-губернаторства .
Создание губернии
Взошедший на престол император Павел I пересмотрел многие реформы своей матери, в том числе отказался от института генерал-губернаторств. В связи с этим 12 декабря 1796 года как самостоятельная административная единица России была образована Тобольская губерния Именным указом, данным Сенату «О новом разделении Государства на Губернии» (12 декабря 1796 год № 17634).
Последующие преобразования
| Внешние изображения | |
|---|---|
В свою очередь, сменивший Павла новый император Александр I пересмотрел многие реформы своего отца, в связи с чем в 1802 году Тобольская губерния наряду с Иркутской вошла в состав Сибирского генерал-губернаторства . В 1822 году Сибирское генерал-губернаторство было разделено на Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское . Тобольская губерния вошла в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства, просуществовавшего до 1882 года .
Дальнейшие преобразования
В 1917 году после прихода к власти большевиков была первая попытка организовать Калачинский уезд из части Тюкалинского для удобного управления отдалёнными юго-восточными территориями губернии. Первым членом продовольственного комитета Калачинского уезда стал Яков Мартынович Калнин, латышский поэт и учитель. В течение 1917-1919 годов в перипетиях Гражданской войны, уезд не раз ликвидировался и вновь создавался разными властями, передавался из Тобольской губернии в Акмолинскую (Омскую) область .
1-10 февраля 1918 года состоялась Первая чрезвычайная сессия Тобольского губернского земского собрания, которая решала ряд неотложных вопросов, среди которых:
- О выделение Калачинского уезда из состава Тюкалинского уезда (вопрос решён положительно);
- Об отделении Тарского и Тюкалинского уездов из состава Тобольской губернии к Акмолинской области (окончательное решение отложено до следующей сессии с обязательством губернской земской управы представить обстоятельный доклад по данному вопросу);
- О переводе губернской земской управы из Тобольска в иной город губернии (принципиально признан необходимым перевод в Тюмень);
В сентябре 1918 года Омск возбудил вопрос об отходе Тюкалинского уезда и новоявленного, непризнаваемого Тобольском, Калачинского уезда.
13 марта в Тюмени 150 мобилизованных взбунтовались, вооружились захваченными в складе винтовками и начали безобразничать в городе. Приказываю бунт подавить самыми жестокими мерами и всех захваченных с оружием бунтовщиков расстрелять на месте без всякого суда. Об исполнении и о числе расстрелянных мне срочно донести. № 0809/ОП.
Командующий Сибирской армией генерал-лейтенант Гайда .
Наштарм сибирской генштаба генерал-майор Богословский .
Тобольская губерния официально переименована в Тюменскую специальным постановлением СНК РСФСР от 2 марта 1920 года .
Символика
Герб Тобольской губернии утверждён 5 июля 1878 года :
«В золотом щите червленная атаманская булава, на которой чёрный щит Ермака, круглый, украшенный драгоценными камнями, между двумя косвенно накрест положенными червленными знаменами с черными древками и остриями от копья. Щит увенчан Императорскою короною и окружен золотыми дубовыми листьями, соединенными Андреевскою лентою».
Население
В 1846 году в губернии проживало 831151 жителей обоего пола. Губерния занимала по населённости 35 место в Российской империи.
| Округ | русские | татары | украинцы | ханты | коми | ненцы | манси | латыши | киргизы |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Губерния в целом | 88,6 % | 4,0 % | 2,6 % | 1,3 % | … | … | … | … | … |
| Берёзовский | 17,5 % | … | … | 51,8 % | 9,4 % | 20,7 % | … | … | … |
| Ишимский | 93,8 % | … | 3,3 % | … | … | … | … | … | … |
| Курганский | 98,8 % | … | … | … | … | … | … | … | … |
| Сургутский | 27,8 % | … | … | 71,7 % | … | … | … | … | … |
| Тарский | 85,7 % | 9,0 % | 2,9 % | … | … | … | … | … | … |
| Тобольский | 77,0 % | 17,6 % | … | 1,8 % | … | … | … | … | … |
| Туринский | 93,2 % | … | … | … | … | … | 5,1 % | … | … |
| Тюкалинский | 81,9 % | … | 9,5 % | … | … | … | … | 1,4 % | 2,5 % |
| Тюменский | 87,3 % | 10,1 % | … | … | … | … | … | … | … |
| Ялуторовский | 94,8 % | 2,9 % | … | … | 1,3 % | … | … | … | … |
В религиозном составе преобладали православные - 89,0 %. 5,1 % были старообрядцами и «уклоняющимися от православия», 4,5 % - мусульманами . Грамотных было 11,3 % (мужчин - 17,7 %, женщин - 5,0 %) .
Административное деление
| № | Уезд | Уездный город | Площадь, вёрст ² |
Население (), чел. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Берёзовский | Берёзов (1301 чел.) | 604442,2 | 29190 |
| 2 | Ишимский | Ишим (14226 чел.) | 37604,6 | 367066 |
| 3 | Курганский | Курган (39854 чел.) | 20281,6 | 359223 |
| 4 | Сургутский | Сургут (1602 чел.) | 220452,4 | 11561 |
| 5 | Тарский | Тара (11229 чел.) | 71542,1 | 268410 |
| 6 | Тобольский | Тобольск (23357 чел.) | 108296,0 | 147719 |
| 7 | Туринский | Туринск (2821 чел.) | 67008,6 | 96942 |
| 8 | Тюкалинский | Тюкалинск (2702 чел.) | 55049,3 | 344601 |
| 9 | Тюменский | Тюмень (56668 чел.) | 15608,0 | 171032 |
| 10 | Ялуторовский | Ялуторовск (3835 чел.) | 18944,9 | 216792 |
Руководство губернии
Первые руководители
Губернаторы (1796-1917)
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Толстой Александр Григорьевич | 1796-28.07.1797 | |
| Кошелев Дмитрий Родионович | статский советник | 28.07.1797-20.03.1802 |
| Гермес Богдан Андреевич | действительный статский советник | 1802-1806 |
| Корнилов Алексей Михайлович | действительный статский советник | 1806-12.1807 |
| Шишков Михаил Антонович | действительный статский советник | 1808-02.04.1810 |
| Брин Франц Абрамович | действительный статский советник | 26.07.1810-28.07.1821 |
| Осипов Александр Степанович | действительный статский советник | 08.1821-12.12.1823 |
| Тургенев Александр Михайлович | статский советник | 12.12.1823-03.1825 |
| Бантыш-Каменский Дмитрий Николаевич | действительный статский советник | 03.1825-30.07.1828 |
| Нагибин Василий Афанасьевич | статский советник, и. д. | 30.07.1828-19.02.1831 |
| Сомов Пётр Дмитриевич | статский советник | 19.02.1831-17.10.1831 |
| Вакансия | 17.10.1831-30.10.1832 | |
| Муравьёв Александр Николаевич | статский советник, председатель губернского правления, исполнявший обязанности губернатора |
30.10.1832-21.12.1833 |
| Вакансия | 21.12.1833-05.05.1835 | |
| Копылов Василий Иванович | статский советник | 05.05.1835-23.06.1835 |
| Ковалёв Иван Гаврилович | действительный статский советник | 23.06.1835-25.06.1836 |
| Повало-Швейковский Христофор Христофорович | статский советник, и. д. | 06.07.1836-17.02.1839 |
| Талызин Иван Дмитриевич | действительный статский советник | 17.02.1839-18.06.1840 |
| Ладыженский Михаил Васильевич | действительный статский советник | 18.06.1840-03.03.1844 |
| Энгельке Кирилл Кириллович | действительный статский советник | 04.04.1845-04.03.1852 |
| Прокофьев Тихон Федотович | действительный статский советник | 04.03.1852-16.03.1854 |
| Арцимович Виктор Антонович | камер-юнкер (действительный статский советник) | 16.03.1854-27.07.1858 |
| действительный статский советник | 20.03.1859-23.11.1862 | |
| Деспот-Зенович Александр Иванович | действительный статский советник | 23.11.1862-28.07.1867 |
| Чебыкин Порфирий Васильевич | генерал-майор | 28.07.1867-10.07.1868 |
| Соллогуб Андрей Степанович | генерал-майор | 10.07.1868-24.08.1874 |
| Пелино Юрий Петрович | 29.11.1874-01.01.1878 | |
| Лысогорский Владимир Андреевич | действительный статский советник (тайный советник) | 07.06.1878-17.02.1886 |
| Тройницкий Владимир Александрович | действительный статский советник | 06.03.1886-10.12.1892 |
| Богданович Николай Модестович | статский советник, и. д. | 10.12.1892-08.03.1896 |
| Князев Леонид Михайлович | действительный статский советник | 12.04.1896-29.01.1901 |
| Лаппо-Старженецкий Александр Павлович | действительный статский советник | 29.01.1901-28.12.1905 |
| Гондатти Николай Львович | действительный статский советник | 13.01.1906-19.09.1908 |
| Гагман Дмитрий Фёдорович | статский советник | 19.09.1908-08.02.1912 |
| Станкевич Андрей Афанасьевич | действительный статский советник | 08.02.1912-11.11.1915 |
| Ордовский-Танаевский Николай Александрович | действительный статский советник | 13.11.1915-1917 |
Революционные руководители (1917-1919)
- Пигнатти, Василий Николаевич (1917-1918) председатель Комитета Общественного спокойствия, губернский комиссар, (1918-1919) управляющий Тобольской губернии
- Хохряков, Павел Данилович (1918), председатель губернского Совета
Вторые руководители
Вице-губернаторы (1796-1823)
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Кошелев Дмитрий Родионович | статский советник | 1796-28.07.1797 |
| Картвелин Николай Михайлович | статский советник | 28.07.1797-18.07.1799 |
| Один Николай Михайлович | статский советник | 18.07.1799-1802 |
| Штейнгель Иван Фердинандович | статский советник | 1802-1808 |
| Минин Гавриил Васильевич | коллежский советник | 1808-1810 |
| Расказов Николай Евдокимович | коллежский советник | 1810-1813 |
| Непряхин Фёдор Петрович | коллежский советник (статский советник) | 1813-1823 |
Председатели губернского правления (1824-1895)
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Жуковский Николай Васильевич | коллежский советник | 01.02.1824-19.01.1829 |
| Серебренников Григорий Степанович | коллежский советник | 19.01.1829-06.02.1830 |
| Кирилов Пётр Иванович | коллежский советник | 06.02.1830-06.09.1831 |
| Копылов Василий Иванович | статский советник | 26.09.1831-24.10.1831 |
| Муравьёв Александр Николаевич | статский советник | 25.06.1832-21.12.1833 |
| Дейнеко Иван Игнатьевич | коллежский советник | 24.10.1835-12.03.1840 |
| Соколов | надворный советник | 12.03.1840-11.08.1842 |
| Дубецкий Иосиф Петрович | коллежский советник | 11.08.1842-28.02.1844 |
| Владимиров Александр Николаевич | коллежский советник | 28.02.1844-20.05.1852 |
| Виноградский Александр Васильевич | статский советник | 20.05.1852-11.08.1855 |
| Милордов Николай Петрович | действительный статский советник | 11.08.1855-23.12.1858 |
| Соколов Михаил Григорьевич | коллежский советник | 23.12.1858-08.04.1863 |
| Курбановский Михаил Николаевич | статский советник | 08.04.1863-10.03.1872 |
| Залесский Пётр Матвеевич | коллежский советник (действительный статский советник) | 10.03.1872-27.02.1881 |
| Дмитриев-Мамонов Александр Ипполитович | надворный советник | 27.02.1881-08.08.1885 |
| Северцов Дмитрий Алексеевич | 19.12.1885-13.07.1891 | |
| барон, коллежский советник | 27.07.1891-01.11.1895 |
Вице-губернаторы (1895-1917)
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Фредерикс Константин Платонович | барон, статский советник | 01.11.1895-25.04.1896 |
| Протасьев Николай Васильевич | действительный статский советник | 25.04.1896-23.03.1902 |
| Тройницкий Александр Николаевич | коллежский советник | 30.05.1902-05.04.1908 |
| Гаврилов Николай Иванович | статский советник (действительный статский советник) | 05.04.1908-1917 |
Помощники Тобольского губернского комиссара
Напишите отзыв о статье "Тобольская губерния"
Примечания
Литература
- / Под ред. В. П. Петровой. - Тюмень, 2003. - С. 13, 24-57. - 304 с. - 1,000 экз. - ISBN 5-87591-025-9 .
- Атлас географических карт, статистических таблиц, видов и типов Тобольской губернии. Издание Тобольского губернского книжного склада. Типография епархиального братства. Тобольск. 1917.
- - М.: Объединённая редакция МВД России, 2003. - Часть 2. - С. 76-78.
- - М.: Объединённая редакция МВД России, 2003. - Часть 3. - С. 78.
- Кауфман А. А. , Латкин Н. В. , Рихтер Д. И. . // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- Описание Тобольской губернии. - Петроград: Издание Переселенческого Управления, 1916. - С. 78.
- Тобольская епархия: Часть первая. Описание местности, занимаемой Тобольской епархией, в географическом и историко-этнографическом отношении. - Омск: Типография А. К. Демидова, 1892.
- Отдел первый . Географические и топографические сведения о Тобольской губернии . - 99 с.
- Отдел второй . Историко-этнографические сведения о Тобольской губернии; Отдел третий . Об Акмолинской и Семипалатинской областях, входящих в состав Тобольской епархии . - 79 с.
- . - Тобольск: Тобольский губернский статистический комитет, 1912.
- Сибирские и тобольские губернаторы: Исторические портреты,документы / отв. за вып. И. Ф. Кнапик. - Тюмень: Тюменский издательский дом, 2000. - 576 с. - ISBN 5-928800-08-8 .
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тобольская губерния
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
Сто лет назад в эти дни в России много пили, митинговали, носили красные банты – всячески праздновали революцию. Эйфория охватила, казалось, все слои населения Центральной России. Тобольская губерния – отнюдь не окраина империи, но здесь царили другие настроения и для большинства случившееся было неожиданностью. Здесь жили медленно, основательно, «с устоями». О том, каковы были политические настроения сибиряков в годы, перед «великим переломом», «Комсомольской правде» – Тюмень » рассказал кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем освоения Севера СО РАН Алексей Конев .
Земля и люди
– В начале XX века Тобольская губерния находилась на этапе более активного социально-экономического развития по сравнению с предшествовавшим столетием?
– Да, это так. Правда, темпы и глубина этих изменений в разных частях региона заметно отличались. Губерния была одной из самых больших в Российской империи по площади, занимая огромную территорию от курганского лесостепья до холодных тундр Ямала , имела пестрый этнический и конфессиональный состав населения.
Важнейшими транспортными артериями, связывающими юг и север, оставались реки – Тобол , Иртыш , Обь . Не случайно судоходство здесь получило бурное развитие. Тобольская губерния была местом дислокации крупных пароходных компаний и судостроительных заводов. Тобольский Север был крупным поставщиком беличьего меха и рыбы ценных пород на российский и международный рынки.
Общий вылов рыбы к 1914 году достиг рекордных 2 млн пудов (более 32 млн тонн). Активно развивались рыбоконсервное производство и заготовка леса, маслодельная, мукомольная, кожевенная, винокуренная, пивоваренная отрасли. Замечу, что крупных предприятий было немного, основная часть промышленности была по-прежнему представлена небольшими кустарными и полукустарными заведениями.
– Какова была численность населения губернии?
– Не очень большая, в сравнении даже с соседними. К началу Первой мировой войны насчитывалось чуть более 2 млн 103 тыс. человек, из них около 93% проживали в сельской местности.
Подавляющую часть немногочисленных жителей двух самых северных уездов составляли «ясачные инородцы»: самоеды (ненцы), остяки и вогулы (ханты и манси), которые вели кочевой и полукочевой образ жизни, в целом мало изменившийся с XVIII – XIX вв. Основные занятия северян – добыча пушнины, выпас оленей, рыбная ловля, сбор дикоросов.
Сельскохозяйственный юг был заселен в основном русским старожильческим населением, в пяти уездах проживали компактные группы сибирских татар и так называемых «бухарцев ». Это население испытало более существенное влияние развивающегося капитализма. Заметно ускоряется рост Тюмени, Кургана и Ишима , меньшими темпами росли Тобольск и Ялуторовск . Всего в городах губернии к 1917 г. проживало чуть более 130 тыс. человек (в 1897 г. – 87,5 тыс. чел.).
Приросту населения юга губернии способствовало активное переселение крестьян из Европейской России в годы столыпинской аграрной реформы, часть из которых оседала в городах. И все же процессы урбанизации в нашем крае заметно отставали не только от центральных районов страны, но и от ближайшей Томской губернии, к тому же за годы мировой войны число горожан сократилось на 10 тыс. человек.
– Рост числа переселенцев, вероятно, вызывал некоторые проблемы в отношениях с «местными»?
– Да, крестьяне-старожилы и инородцы в районах размещения переселенцев были недовольны этим, им приходилось делиться своей землей: правительство формировало колонизационный земельный фонд и вводило здесь новые нормы наделов. Из-за этого возникало много конфликтов.
Да и переселенцы выражали недовольство из-за того, что им давали «неудобь», например в лесных и заболоченных районах. Кроме того, оставался нерешенным вопрос о праве собственности на землю, это снижало заинтересованность в более интенсивной разработке пашни.
И тем не менее массовое переселение вызвало увеличение посевных площадей (по сравнению с 1907 г. на 30 %) и, как следствие, заметный рост сбора зерна. Переселенцы принесли с собой новые сорта сельскохозяйственных культур и методы обработки земли.
Губерния превратилась в важный хлебопроизводящий регион. Сибирские крестьяне в основной своей массе были значительно лучше, чем крестьяне большинства районов европейской части страны, обеспечены не только земельными угодьями, но и лошадьми, имели больше крупного и мелкого рогатого скота.
В общем, жили зажиточно, что неоднократно отмечалось современниками.
Городская цивилизация
– Какими были сибирские города той эпохи?
– Они производили противоречивое впечатление, даже крупные и губернские некоторыми своими районами и укладом повседневной жизни части горожан напоминали скорее богатые сёла, а маленькие северные, как Березово и Сургут , по сути от сёл и не отличались. Улицы редко мостились булыжником, не говоря об асфальте, который к тому времени появился только в Петербурге и Москве как эксперимент.
Деревянные мостовые были характерной принадлежностью большинства западносибирских городов, дренаж осуществлялся по сточным канавкам, проложенным между проезжей и пешеходной частью улицы. Санитарное состояние городских поселений вызывало много вопросов и было объектом жесткой критики.
Вместе с тем в Тобольске, Тюмени, Кургане, Ишиме происходили заметные изменения, влиявшие на их облик и уровень благоустройства. Во-первых, оживилось каменное домостроительство. Возведенные в конце XIX – начале XX веков каменные постройки, как общественные, так и частные, до сих пор определяют неповторимый шарм исторических кварталов наших городов.
В Тобольске между 1904 и 1914 годами появилось более ста сорока каменных зданий. По этому показателю он мало уступал Омску , который к тому времени сильно превзошел Тобольск по размерам. Настоящим украшением стали новое здание Мариинской женской гимназии, мужского духовного епархиального училища.
Появился в губернской столице водопровод, с ежесуточной подачей воды в 110 тыс. вёдер, новые большие общественные бани. С генератора водонапорной станции в 1908 году было подано первое электричество, чуть позднее была введена электростанция мощностью в 40 киловатт.
В Тюмени электростанции действовали при судостроительном и лесопильном заводах. К 1912 году практически во всех городах губернии осуществлялось освещение главных улиц керосиновыми фонарями. А вот электрические, и то всего 6 штук, имелись только в Тобольске. Новым массовым развлечением горожан стал синематограф.
К 1910 году в Тобольске было 4 «электротеатра», в Тюмени – 3. В некоторых крупных сибирских городах появился и такой примечательный признак наступающей модернизации, как загородные дачи, которые служили исключительно для летнего отдыха, а не затем, чтобы работать на земле.
Счёт и грамота
– До Октябрьской революции подавляющая часть населения в России, в Сибири в том числе, была абсолютно неграмотная. Возможно, потому люди не интересовались политикой «в столицах?»
– Это некорректное утверждение. Вопрос в том, каковы были тенденции в развитии системы просвещения, о каком уровне грамотности идет речь и среди каких слоев населения. Кстати, к 1917 году регион был неплохо насыщен учебными заведениями.
Так, в Тобольске были представлены все уровни учебных заведений, кроме университета. Образование можно было получить как светское, так и духовное, как классическое, так и прикладное (реальное).
В городах губернии действовали светские (уездные, реальные, коммерческие) и духовные училища, прогимназии , сельскохозяйственные школы. В сельской местности работали церковно-приходские и передвижные одноклассные школы. У мусульман дети обучались грамоте в мектебе . Перед Первой мировой в стране планировалось введение всеобщего начального обучения, массово открываются учительские институты. В 1916 году такой институт был организован и в Тобольске.
Отмечу,что более 90% городских и около 30% сельских детей школьного возраста в губернии получали в это время начальное образование. Большие проблемы были с привлечением к обучению детей народов Севера. Жители тайги и тундры, как, впрочем, и существенная часть русских крестьян, не видели необходимости в этом и опасались, что учеба оторвет их детей от привычного образа жизни, не будет способствовать получению необходимых жизненных навыков.
Многие крестьяне своих детей учили счету и грамоте на дому и полагали, что этого будет достаточно. У большинства же городских жителей сформировалось представление о важности получения детьми как минимум начального образования в школах.
– Сибирь до сих пор отождествляется со словом «ссылка». Сотни тысяч осужденных были отправлены за Урал, отбывать наказание за различные преступления. В Тобольской губернии ссыльные в начале XX века составляли 3% от общего числа населения. Как реагировали сибиряки на присутствие такого числа ссыльных?
Большим числом «кандальников» были недовольны в равной мере и жители, и местные власти. Среди ссыльнопоселенцев было немало «политических», часть из которых занималась активной пропагандистской работой в среде учащихся, интеллигенции, мелких служащих, рабочих и крестьян.
В период всплеска протестной активности в годы революции 1905–1907 гг. в губернии сформировались ячейки основных политических партий, но не все смогли в дальнейшем себя достаточно активно проявить, действовать легально.
Группы РСДРП были разгромлены полицией, самая крупная подпольная организация социал-демократов в Тюмени в 1914 году распалась. Эсеры также к этому времени свернули подпольную деятельность и сосредоточились на работе в легальной печати и потребкооперативах.
Отделение партии кадетов возникло на основе Тобольского союза гражданской свободы. При поддержке либералов в третью Государственную думу прошел губернский агроном, известный общественный деятель Н. Л. Скалозубов.
Местное отделение партии октябристов, поддерживаемое гильдейским купечеством, интеллигенцией и некоторыми чиновниками, после поражения на выборах в третью Думу практически сворачивает свою деятельность. Не имели успеха в это время на выборах от Тобольской губернии и представители монархической партии «Союз русского народа».
– Получается, что большинству населения региона общеполитические проблемы были малоинтересны?
– Для жителей губернии были характерны, как выражались социал-демократы, мелкобуржуазные взгляды. Это объяснялось незначительной прослойкой крупной и средней буржуазии, преобладанием крестьян и мещан. Осознанной потребности в радикальных реформах основная часть местных жителей, полагаю, не испытывала.
Скорее, они были озабочены своими текущим проблемами. Бич сибирской жизни – произвол чиновников. Так, многие были недовольны судебной системой, с которой сталкивались в разборе имущественных споров, семейных ссор, уголовных преступлений. Но в целом свои проблемы, как правило, люди редко переводили в политическую плоскость.
Крайнее раздражение действующей властью и недоверие к ней сформируется в условиях затянувшейся войны, под давлением экономических трудностей и нараставшего политического кризиса, под влиянием пропаганды со стороны «политических» и умонастроений демобилизованных с фронта солдат.
*Редакция «Комсомольской правды» – Тюмень» благодарит Алексея Конева за предоставленные фотоматериалы.
