Дневник Гельмута Пабста повествует о трех зимних и двух летних периодах жестоких боев группы армий «Центр», продвигавшейся на восток в направлении Белосток – Минск – Смоленск – Москва. Вы узнаете, как воспринималась война не только солдатом, исполняющим свой долг, но человеком искренне симпатизировавшим русским и проявившим полное отвращение к нацистской идеологии.
Военные мемуары - Единство 1942-1944 Шарль Голль
Во втором томе мемуаров де Голля значительное место уделяется взаимоотношениям Французского комитета национального освобождения с союзниками по антигитлеровской коалиции - СССР, США и Англией. В книге представлен обширный фактический и документальный материал, представляющий большой интерес для интересующихся политической историей Франции в период Второй мировой войны. Благодаря усилиям де Голля поверженная Франция вошла в число стран-победительниц во Второй мировой войне и стала одной из пяти великих держав в послевоенном мире. Де Голль…
Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары… Гюнтер Бауэр
Эта книга - жестокие и циничные откровения профессионального убийцы, прошедшего через самые страшные сражения Второй мировой войны, знающего подлинную цену солдатской жизни на передовой, сто раз видевшего смерть через оптический прицел своей снайперской винтовки. После Польского похода 1939 года, где Гюнтер Бауэр проявил себя как исключительно меткий стрелок, он был переведен в элитные парашютные войска Люфтваффе, превратившись из простого Feldgrau (пехотинца) в профессионального Scharfschutze (снайпера), и в первые часы Французской кампании, в составе…
Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой… Андрей Васильченко
В начале 1945 года Гитлер предпринял последнюю попытку переломить ход войны и избежать окончательной катастрофы на Восточном фронте, приказав провести в Западной Венгрии крупномасштабное наступление с целью выбить части Красной Армии за Дунай, стабилизировать линию фронта и удержать венгерские нефтяные прииски. К началу марта германское командование сосредоточило в районе озера Балатон практически всю броневую элиту Третьего Рейха: танковые дивизии СС «Лейбштандарт», «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг», «Гогенштауфен» и др. - в общей сложности…
Солдаты, которых предали Гельмут Вельц
Автор – бывший офицер Вермахта, командир саперного батальона майор Гельмут Вельц, делится своими воспоминаниями об ожесточенных боях за Сталинград, в которых он участвовал, и о судьбе немецких солдат, брошенных Гитлером на произвол судьбы ради своих военно-политических интересов и амбиций.
Последний солдат Третьего рейха Ги Сайер
Немецкий солдат (француз по отцу) Ги Сайер рассказывает в этой книге о сражениях Второй мировой войны на советско-германском фронте в России в 1943–1945 гг. Перед читателем предстает картина страшных испытаний солдата, который все время находился на волосок от смерти. Пожалуй, впервые события Великой Отечественной войны даются глазами немецкого солдата. Ему пришлось пережить многое: позорное отступление, беспрерывные бомбежки, гибель товарищей, разрушение городов Германии. Сайер не понимает только одного: что ни его, ни его друзей никто в Россию…
Военная Россия Яков Кротов
Военное государство отличается от обычного не военными, а штатскими. Военное государство не признаёт автономности личности, право (пусть даже в виде идеи полицейского государства), согласно лишь на приказ как абсолютный произвол. Россию часто характеризовали как страну рабов и господ. К сожалению, реально это страна генералов и солдат. Никакого рабства в России не было и нет. Рабом сочли военного. Ошибка понятная: солдаты, как и рабы, бесправны и живут не по своей воле и не по праву, а по приказу. Однако, есть существенная разница: рабы не воюют.…
Солдат трех армий Бруно Винцер
Мемуары немецкого офицера, в которых автор рассказывает о своей службе в рейхсвере, гитлеровском вермахте и бундесвере. В 1960 году Бруно Винцер, штабс-офицер бундесвера, тайно покинул Западную Германию и перешел в Германскую Демократическую Республику, где издал эту книгу - историю своей жизни.
По обе стороны блокадного кольца Юрий Лебедев
В данной книге делается попытка представить еще один взгляд на ленинградскую блокаду и бои вокруг города по документальным записям людей, находившихся по разные стороны линии фронта. О своем видении начального периода блокады с 30 августа 1941 по 17 января 1942 гг. рассказывают: Риттер фон Лееб (командующий группой армий «Север»), А. В. Буров (советский журналист, офицер), Е. А. Скрябина (жительница блокадного Ленинграда) и Вольфганг Буфф (унтер-офицер 227-й немецкой пехотной дивизии). Благодаря усилиям Юрия Лебедева, военного переводчика и председателя…
Оскал смерти. 1941 год на Восточном фронте Генрих Хаапе
Ветераны знают: чтобы увидеть подлинное лицо войны, надо побывать даже не на поле боя, а во фронтовых лазаретах и госпиталях, где вся боль и весь ужас смерти предстают в предельно концентрированном, сгущенном виде. Автор этой книги, Oberarzt (старший врач) 6-й пехотной дивизии Вермахта, не раз смотрел смерти в лицо - в 1941 году он прошел со своей дивизией от границы до московских окраин, спас сотни раненых немецких солдат, лично участвовал в боях, был награжден Железным крестом I и II классов, Германским Крестом в золоте, Штурмовым знаком и двумя нашивками…
Штурм Брестской крепости Ростислав Алиев
22 июня 1941 года Красная Армия одержала свою первую победу в Великой Отечественной войне - штурм Брестской крепости, на захват которой немецкое командование отводило считаные часы, закончился полным провалом и большими потерями 45-й дивизии Вермахта. Несмотря на внезапность нападения и утрату управления войсками в самом начале боя, красноармейцы продемонстрировали чудеса стихийной самоорганизации, оказав противнику отчаянное сопротивление. Чтобы сломить его, немцам потребовалось больше недели, но отдельные группы защитников держались до…
Попытка возврата Владислав Конюшевский
Что делать, если обычного человека совершенно неожиданно занесло из нашего просвещенного времени в самый страшный год советской истории? Да еще и всего за день до того, как сотни «юнкерсов» начнут раскручивать винты двигателей, а миллионы немецких солдат получат приказ о переходе границы с СССР. Наверное, для начала попробовать просто остаться в живых. А потом, выдав себя за потерявшего память вследствие контузии, взять в руки винтовку и, если уж так повернулась жизнь, воевать за свою страну. Но не просто воевать, а, собрав все свои крайне куцые…
Броня крепка: История советского танка 1919-1937 Михаил Свирин
Современный танк является наиболее совершенным образцом сухопутной боевой техники. Это сгусток энергии, воплощение боевой мощи, могущества. Когда танки, развернутые в боевой порядок, устремляются в атаку, они несокрушимы, как божья кара… В одно и то же время танк красив и уродлив, пропорционален и аляповат, совершенен и уязвим. Будучи установленным на постамент, танк являет собой законченное изваяние, способное заворожить… Советские танки всегда были признаком могущества нашей страны. Большинство немецких солдат, воевавших на нашей земле…
Броневой щит Сталина. История советского… Михаил Свирин
Война 1939-1945 гг стала наиболее тяжелым испытанием для всего человечества, так как в нее были вовлечены почти все страны мира. Это была битва титанов – ют самый уникальный период, о котором спорили теоретики в начале 1930-х и в ходе которого танки применялись в больших количествах практически всеми воюющими сторонами. В это время проходила "проверка на вшивость" и глубокое реформирование первых теорий применения танковых войск. И именно советские танковые войска все это затронуто в наибольшей степени.Большинство немецких солдат, воевавших на Восточном…
Война, какой я ее знал Джордж Паттон
Дж. С. Паттон - одна из ярчайших фигур в истории Второй мировой войны. С 1942 г. он - активный участник боевых действий в Северной Африке, где командовал Западной оперативной группой войск армии США, а затем на Сицилии, приняв в июле 1944 г. в Нормандии командование Третьей армией США, Дж. С. Паттон встречает окончание войны уже в Чехословакии. Военные мемуары Паттона могут быть не только увлекательным чтением для любителей военной истории, но и служить источником по истории Второй мировой войны.
Антироссийская подлость Юрий Мухин
Чтобы сплотить Европу в вооружённой борьбе с наступающей Красной Армией, Гитлер в 1943 г. приказал разрыть могилы с расстрелянными в 1941 г. немцами под Смоленском польскими офицерами и сообщить миру, что они, якобы, убиты в 1940 г. НКВД СССР по приказу «московских евреев». Сидевшее в Лондоне и предавшее союзников польское правительство в эмиграции подключилось к этой гитлеровской провокации, и в результате возросшего ожесточения в ходе Второй мировой войны были дополнительно убиты на фронтах миллионы советских, британских, американских, немецких…
Севастопольская крепость Юрий Скориков
Книга написана на основе богатейшего собрания архивных материалов и редких фотодокументов. В ней рассказывается о истории возникновения и этапах строительства Севастопольской крепости. Подробно описаны важнейшие события 349 дней героической обороны Севастополя 1854-1855 гг. в ходе Крымской войны 1853-1856 гг., беспримерный труд саперов и минеров на линии обороны, мужество и героизм защитников крепости - военных моряков и солдат, сражавшихся под началом выдающихся военачальников - адмиралов В. А. Корнилова, М. П. Лазарева, П. С. Нахимова и руководителя…
Возвращение Бернхард Шлинк
Второй роман Бернхарда Шлинка «Возвращение», как и полюбившиеся читателям книги «Чтец» и «Другой мужчина», говорит о любви и предательстве, добре и зле, справедливости и правосудии. Но главная тема романа - возвращение героя домой. Что, как не мечта о доме поддерживает человека во время бесконечных странствий, полных опасных приключений, фантастических перевоплощений и ловкого обмана? Однако герою не дано знать, что ждет его после всех испытаний у родного порога, верна ли ему красавица жена или место его давно занято двойником-самозванцем?…
Предлагаемый читателям материал представляет собой выдержки из дневников, писем и воспоминаний немецких солдат, офицеров и генералов, впервые столкнувшихся с русским народом в годы Отечественной войны 1941-1945 годов. По существу, перед нами свидетельства массовых встреч народа с народом, России с Западом, которые не теряют своей актуальности и в наши дни.
Немцы о русском характере
Из этой борьбы против русской земли и против русской природы едва ли немцы выйдут победителями. Сколько детей, сколько женщин, и все рожают, и все приносят плоды, несмотря на войну и грабежи, несмотря на разрушение и смерть! Здесь мы боремся не против людей, а против природы. При этом я снова вынужден признаваться сам себе, что эта страна с каждым днём становится мне всё милее.
Лейтенант К. Ф. Бранд
Они думают иначе, чем мы. И не трудись — русского ты всё равно никогда не поймёшь!
Офицер Малапар
Я знаю, как рискованно описывать нашумевшего «русского человека», это неясное видение философствующих и политиканствующих литераторов, которое очень пригодно для того, чтобы его, как платяную вешалку, обвешивать всеми сомнениями, которые возникают у человека с Запада, чем дальше он продвигается на Восток. Всё же этот «русский человек» не только литературная выдумка, хотя и здесь, как и всюду, люди различны и к общему знаменателю неприводимы. Лишь с этой оговоркой будем мы говорить о русском человеке.
Пастор Г. Голлвицер
Они так многосторонни, что почти каждый из них описывает полный круг человеческих качеств. Среди них можно найти всяких, от жестокого грубияна до Святого Франциска Ассизского. Вот почему их нельзя описать несколькими словами. Чтобы описать русских, надо использовать все существующие эпитеты. Я могу о них сказать, что они мне нравятся, они мне не нравятся, я перед ними преклоняюсь, я их ненавижу, они меня трогают, они меня пугают, я ими восхищаюсь, они во мне вызывают отвращение!
Менее вдумчивого человека такой характер выводит из себя и заставляет воскликнуть: Незаконченный, хаотический, непонятный народ!
Майор К. Кюнер
Немцы о России
Россия лежит между Востоком и Западом — это старая мысль, но я не могу сказать ничего нового об этой стране. Полумрак Востока и ясность Запада создали этот двойственный свет, эту хрустальную ясность разума и загадочную глубину души. Они находятся между духом Европы, сильным по форме и слабым в углублённом созерцании, и духом Азии, который лишён формы и ясных очертаний. Я думаю, их души влечёт больше Азия, но судьба и история — и даже эта война — приближает их к Европе. И так как здесь, в России, всюду много не поддающихся учёту сил, даже в политике и хозяйстве, то не может быть единого мнения ни о её людях, ни о их жизни… Русские всё измеряют расстоянием. Они всегда должны с ним считаться. Здесь часто родственники живут далеко друг от друга, солдаты с Украины служат в Москве, студенты из Одессы учатся в Киеве. Здесь можно ехать часами, никуда не приехав. Они живут в пространстве, как звёзды в ночном небе, как моряки на море; и так, как необъятен простор, так же безграничен и человек, — всё у него в руках, и ничего у него нет. Широта и простор природы определяют судьбу этой страны и этих людей. На больших просторах медленнее протекает история.
Майор К.Кюнер
Это мнение находит подтверждение и в других источниках. Немецкий штабной солдат, сравнивая Германию и Россию, обращает внимание на несоизмеримость этих двух величин. Немецкое наступление на Россию представилось ему соприкосновением ограниченного с безграничным.
Сталин является властелином азиатской безграничности — это враг, с которым силам, наступающим из ограниченных, расчленённых пространств, не справиться…
Солдат К. Маттис
Мы вступили в бой с врагом, которого мы, находясь в плену европейских жизненных понятий, вообще не понимали. В этом рок нашей стратегии, она, строго говоря, совершенно случайна, как приключение на Марсе.
Солдат К. Маттис
Немцы о милосердии русских
Необъяснимость русского характера и поведения нередко ставила в тупик немцев. Русские оказывают гостеприимство не только в своих домах, они выходят навстречу с молоком и хлебом. В декабре 1941 года при отступлении из Борисова в одной оставленной войсками деревне старушка вынесла хлеб и кувшин молока. «Война, война», — повторяла она в слезах. Русские с одинаковым добродушием относились и к побеждающим, и к побеждённым немцам. Русские крестьяне миролюбивы и добродушны… Когда мы во время переходов испытываем жажду, мы заходим в их избы, и они дают нам молоко, будто паломникам. Для них каждый человек нуждающийся. Как часто я видел русских крестьянок, голосивших над ранеными немецкими солдатами, как будто это были их собственные сыновья…
Майор К. Кюнер
Странным кажется отсутствие вражды у русской женщины к солдатам той армии, с которой борются её сыновья: Старая Александра из крепких ниток… вяжет мне носки. Кроме того, добродушная старуха варит картофель для меня. Сегодня в крышке моего котелка я нашел даже кусок солёного мяса. Вероятно, у неё есть где-то спрятанные запасы. Иначе не понять, как эти люди здесь живут. В сарае у Александры стоит коза. Коров у многих нет. И при всем том эти бедные люди делятся своим последним добром с нами. Делают ли они это из страха или действительно у этого народа врождённое чувство самопожертвования? Или же они это делают по добродушию или даже из любви? Александра, ей 77 лет, как она мне сказала, безграмотна. Она не умеет ни читать, ни писать. После смерти мужа она живёт одна. Трое детей умерли, остальные трое уехали в Москву. Ясно, что оба ее сына в армии. Она знает, что мы против них сражаемся, и всё-таки она для меня вяжет носки. Чувство вражды ей, вероятно, незнакомо.
Санитар Михельс
В первые месяцы войны деревенские женщины… спешили с едой для военнопленных. «О, бедные!» — приговаривали они. Они также приносили пищу для немецких конвоиров, сидящих в центре небольших скверов на скамейках вокруг белых статуй Ленина и Сталина, сброшенных в грязь…
Офицер Малапарт
Ненависть в течение продолжительного времени… не в русском характере. Это особенно ясно на примере того, как быстро исчез психоз ненависти у простых советских людей по отношению к немцам во время Второй мировой войны. При этом сыграло роль… сочувствие, материнское чувство русской сельской женщины, а также молодых девушек по отношению к пленным. Западноевропейская женщина, встретившаяся с Красной Армией в Венгрии, удивляется: «Разве это не странно — большинство из них не испытывают никакой ненависти даже к немцам: откуда у них берётся эта непоколебимая вера в человеческое добро, это неисчерпаемое терпение, эта самоотверженность и кроткая покорность…
Немцы о русской жертвенности
Жертвенность не раз отмечена немцами в русских людях. От народа, официально не признающего духовных ценностей, как будто нельзя ждать ни благородства, ни русский характер, ни жертвенности. Однако немецкий офицер поражён при допросе пленной партизанки:
Неужели можно требовать от человека, воспитанного в материализме, так много жертвенности ради идеалов!
Майор К. Кюнер
Вероятно, это восклицание можно отнести ко всему русскому народу, по-видимому сохранившему в себе эти черты, несмотря на ломку внутренних православных устоев жизни, и, по-видимому, жертвенность, отзывчивость и подобные им качества характерны для русских в высокой степени. Они отчасти подчеркиваются отношением самих русских к западным народам.
Как только русские входят в контакт с западными людьми, они их коротко определяют словами «сухой народ» или «бессердечный народ». Весь эгоизм и материализм Запада заключен в определении «сухой народ»
Выносливость, душевная сила и в то же время покорность также обращают на себя внимание иностранцев.
Русский народ, особенно больших просторов, степей, полей и сёл, является одним из наиболее здоровых, радостных и умудрённых на земле. Он способен сопротивляться власти страха с согнутой спиной. В нём столько веры и древности, что из него, вероятно, может изойти самый справедливый порядок в мире»
Солдат Матисс
Пример двойственности русской души, в которой сочетаются и жалость, и жестокость одновременно:
Когда уже в лагере пленным дали супу и хлеба, один русский отдал кусок от своей порции. Так же поступили и многие другие, так что перед нами оказалось столько хлеба, что мы не могли его съесть… Мы только качали головами. Кто их может понять, этих русских? Одних они расстреливают и могут даже над этим презрительно смеяться, другим они дают вволю супу и делятся с ними даже своей собственной дневной порцией хлеба.
Немка М. Гертнер
Присматриваясь ближе к русским, немец вновь отметит их резкие крайности, невозможность их полностью постигнуть:
Русская душа! Она переходит от нежнейших, мягких звуков до дикого фортиссимо, трудно только эту музыку и особенно моменты её перехода предугадать… Слова одного старого консула остаются символичными: «Я недостаточно знаю русских — я живу среди них всего тридцать лет.
Генерал Швеппенбург
Немцы о недостатках русских
От самих же немцев мы слышим объяснение тому, что нередко русских упрекают в склонности к воровству.
Кто пережил послевоенные годы в Германии, тот, как и мы в лагерях, убедился, что нужда разрушает сильное чувство собственности даже у людей, которым воровство было чуждо с детства. Улучшение жизненных условий быстро исправило бы этот недостаток у большинства, и то же случилось бы и в России, как это было до большевиков. Не шаткие понятия и не появившееся под влиянием социализма недостаточное уважение к чужой собственности заставляют людей воровать, а нужда.
Военнопленный Голлвицер
Чаще всего беспомощно спрашиваешь себя: почему здесь не говорят правды? …Это можно было бы объяснить тем, что русским крайне трудно сказать «нет». Их «нет», правда, прославилось во всем мире, однако это, кажется, больше советская, чем русская особенность. Русский всеми силами избегает необходимости отказа в какой-либо просьбе. Во всяком случае, когда у него зашевелится сочувствие, а это у него бывает нередко. Разочаровать нуждающегося человека кажется ему несправедливым, во избежание этого он готов на любую ложь. А там, где отсутствует сочувствие, ложь является, по крайней мере, удобным средством избавить себя от надоедливых просьб.
В Восточной Европе матушка-водка веками исполняет большую службу. Она обогревает людей, когда им холодно, сушит их слёзы, когда им грустно, обманывает желудки, когда они голодны, и даёт ту каплю счастья, которая каждому в жизни необходима и которую трудно получить в полуцивилизованных странах. В Восточной Европе водка — это театр, кино, концерт и цирк, она заменяет книги для безграмотных, делает героев из малодушных трусов и является тем утешением, которое заставляет забыть все заботы. Где в мире найти другую такую йоту счастья, причем такую дешёвую?
Народ… ах да, прославленный русский народ!.. Я несколько лет производил выдачу заработной платы в одном рабочем лагере и соприкасался с русскими всех слоев. Есть среди них прекрасные люди, но здесь почти невозможно остаться безупречно честным человеком. Я постоянно поражался, что под таким давлением этот народ сохранил столько человечности во всех отношениях и столько естественности. У женщин это заметно ещё больше, чем у мужчин, у старых, конечно, больше, чем у молодых, у крестьян больше, чем у рабочих, но нет слоя, в котором бы это совсем отсутствовало. Это чудесный народ, и он заслуживает, чтобы его любили.
Военнопленный Голлвицер
По пути из русского плена домой в памяти немецкого солдата-священника всплывают впечатления последних лет в русском плену.
Военный священник Франц
Немцы о русских женщинах
О высокой нравственности и морали русской женщины можно написать отдельную главу. Иностранные авторы оставили ей ценный памятник в своих воспоминаниях о России. На немецкого доктора Ейриха произвели глубокое впечатление неожиданные результаты осмотра: 99 процентов девушек в возрасте от 18 до 35 лет оказались девственницами… Он думает, что в Орле было бы невозможно найти девушек для публичного дома.
Голоса женщин, в особенности девушек, собственно немелодичны, однако приятны. В них скрыта какая-то сила и радость. Кажется, что слышишь звенящей какую-то глубокую струну жизни. Кажется, что конструктивные схематические изменения в мире проходят мимо этих сил природы, их не касаясь…
Писатель Юнгер
Между прочим, мне рассказывал штабной врач фон Гревениц, что во время медицинского осмотра преобладающее большинство девушек оказались девственницами. Это видно также по физиономиям, но трудно сказать, можно ли прочесть по лбу или по глазам — это блеск чистоты, которой окружено лицо. Его свет не имеет в себе мерцания деятельной добродетели, а скорее напоминает отражение лунного света. Однако как раз поэтому чувствуешь большую силу этого света…
Писатель Юнгер
О женственных русских женщинах (если я могу так выразиться) у меня создалось впечатление, что они своей особой внутренней силой держат под моральным контролем тех русских, которых можно считать варварами.
Военный священник Франц
Слова другого немецкого солдата звучат заключением к теме о нравственности и достоинстве русской женщины:
Что рассказала нам пропаганда о русской женщине? И какой мы её нашли? Я думаю, что вряд ли найдётся немецкий солдат, побывавший в России, который не научился бы ценить и уважать русскую женщину.
Солдат Михельс
Описывая девяностолетнюю старуху, которая в течение своей жизни ни разу не покинула своей деревни и поэтому не знала мира, находящегося вне деревни, немецкий офицер говорит:
Я думаю даже, что она гораздо более счастлива, чем мы: она полна счастьем жизни, протекающей в непосредственной близости к природе; она счастлива неисчерпаемой силой своей простоты.
Майор К.Кюнер
О простых, цельных чувствах у русских находим в воспоминаниях другого немца.
Я разговариваю с Анной, старшей дочерью, — пишет он. — Она еще не замужем. Почему она не оставит эту бедную землю? — спрашиваю я её и показываю фотографии из Германии. Девушка показывает на свою мать и на сестёр и объясняет, что ей лучше всего среди близких. Мне кажется, что у этих людей есть только одно желание: любить друг друга и жить для своих ближних.
Немцы о русской простоте, уме и таланте
Немецкие офицеры иногда не знают, как отвечать на немудрёные вопросы рядовых русских людей.
Генерал со своей свитой проезжает мимо русского пленного, пасущего овец, предназначенных для немецкой кухни. — «Вот глупа, — начал пленный излагать свои мысли, — но мирная, а люди, господин? Почему люди столь немирны? Почему они убивают друг друга?!»… На его последний вопрос мы не смогли ответить. Его слова шли из глубины души простого русского человека.
Генерал Швеппенбург
Непосредственность и простота русских заставляют немца воскликнуть:
Русские не вырастают. Они остаются детьми… Если вы посмотрите на русскую массу с этой точки зрения, вы и поймёте их, и простите им многое.
Близостью к гармоничной, чистой, но и суровой природе иностранные очевидцы пытаются объяснить и храбрость, и выносливость, и нетребовательность русских.
Храбрость русских основана на их нетребовательности к жизни, на их органической связи с природой. А природа эта говорит им о лишениях, борьбе и смерти, которым подвержен человек.
Майор К.Кюнер
Нередко немцы отмечали исключительную работоспособность русских, способность их к импровизации, сметливость, приспособляемость, любопытство ко всему, и особенно к знаниям.
Чисто физическая работоспособность советских рабочих и русской женщины стоит вне всякого сомнения.
Генерал Швеппенбург
Особенно следует подчеркнуть искусство импровизации у советских людей, всё равно, чего бы это ни касалось.
Генерал Фреттер-Пико
О сметливости и проявляемом русскими интересе ко всему:
Большинство из них проявляет интерес ко всему гораздо больший, чем наши рабочие или крестьяне; они все отличаются быстротой восприятия и практическим умом.
Унтер-офицер Гогофф
Переоценка приобретённых в школе знаний часто является препятствием для европейца в его понимании «необразованного» русского… Поразительным и благотворным явилось для меня, как учителя, открытие, что человек без всякого школьного образования может разбираться в самых глубоких проблемах жизни истинно по-философски и при этом обладает такими знаниями, в которых ему может позавидовать какой-нибудь академик европейской известности… У русских прежде всего отсутствует эта типично европейская усталость перед проблемами жизни, которую мы часто только с трудом преодолеваем. Их любознательность не знает пределов… Образованность настоящей русской интеллигенции напоминает мне идеальные типы людей ренессанса, уделом которых была универсальность знаний, не имеющая ничего общего, «обо всём понемножку.
Швейцарец Юкер, проживший в России 16 лет
Другой немец из народа удивлён знакомством молодой русской с отечественной и иностранной литературой:
Из разговора с 22-летней русской, которая закончила только народную школу, я узнал, что она знала Гёте и Шиллера, не говоря уже о том, что она хорошо разбиралась в отечественной литературе. Когда я по этому поводу выразил своё удивление д-ру Гейнриху В., который знал русский язык и лучше понимал русских, он справедливо заметил: «Разница между немецким и русским народом заключается в том, что мы держим наших классиков в роскошных переплётах в книжных шкафах и их не читаем, в то время как русские печатают своих классиков на газетной бумаге и издают изданиями, но зато несут их в народ и читают.
Военный священник Франц
О талантах, способных проявляться даже в невыгодной обстановке, свидетельствует пространное описание немецким солдатом концерта, устроенного в Пскове 25 июля 1942 года.
Я сел сзади среди деревенских девушек в пёстрых ситцевых платьях… Вышел конферансье, прочёл длинную программу, сделал ещё длиннее объяснение к ней. Затем двое мужчин, по одному с каждой стороны, раздвинули занавес, и перед публикой предстала очень бедная декорация к опере Корсакова. Один рояль заменял оркестр… Пели главным образом две певицы… Но произошло нечто такое, что было бы не по силам ни одной европейской опере. Обе певицы, полные и уверенные в себе, даже в трагических моментах пели и играли с большой и ясной простотой… движения и голос сливались воедино. Они поддерживали и дополняли друг друга: под конец пели даже их лица, не говоря уже о глазах. Убогая обстановка, одинокий рояль, и, однако же, была полнота впечатления. Никакой блестящий реквизит, никакая сотня инструментов не смогли бы способствовать лучшему впечатлению. После этого появился певец в серых полосатых брюках, бархатном пиджаке и в старомодном стоячем воротничке. Когда, так разодетый, он с какой- то трогательной беспомощностью вышел на середину сцены и трижды поклонился, в зале среди офицеров и солдат послышался смех. Он начал украинскую народную песню, и, как только раздался его мелодичный и мощный голос, зал замер. Несколько простых жестов сопровождали песню, а глаза певца делали её видимой. Во время второй песни вдруг во всём зале потух свет. В нём господствовал только голос. В темноте он пропел около часа. По окончании одной песни русские деревенские девушки, сидевшие за мной, передо мной и рядом, повскакивали и начали аплодировать и топать ногами. Началась суматоха долго не прекращавшихся аплодисментов, как будто тёмная сцена была залита светом фантастических, немыслимых пейзажей. Я ни слова не понял, но я всё видел.
Солдат Маттис
Народные песни, отражающие характер и историю народа, больше всего обращают на себя внимание очевидцев.
В настоящей русской народной песне, а не в сентиментальных романсах отражена вся русская «широкая» натура с её нежностью, дикостью, глубиной, душевностью, близостью к природе, весёлым юмором, бесконечным исканием, грустью и сияющей радостью, а также с их неумирающей тоской по красивому и доброму.
Немецкие песни наполнены настроением, русские — рассказом. В своих песнях и хорах Россия обладает большой мощью.
Майор К. Кюнер
Немцы о вере русских
Яркий пример такого состояния представляет для нас сельская учительница, которую хорошо знал немецкий офицер и которая, по-видимому, поддерживала постоянную связь с ближайшим партизанским отрядом.
Ия говорила со мной о русских иконах. Имена великих иконописцев здесь неизвестны. Они посвятили свое искусство благочестивому делу и остались в неизвестности. Всё личное должно отступить перед требованием святого. Фигуры на иконах бесформенные. Они производят впечатление неизвестности. Но они и не должны иметь красивых тел. Рядом со святым телесное не имеет никакого значения. В этом искусстве было бы немыслимо, чтобы красивая женщина являлась моделью Мадонны, как это было у великих итальянцев. Здесь это было бы кощунством, так как это ведь человеческое тело. Ничего нельзя знать, всему следует верить. Вот в чём секрет иконы. «Ты веришь в икону?» Ия не отвечала. «Зачем ты тогда её украшаешь?» Она бы, конечно, могла ответить: «Я не знаю. Иногда я это делаю. Мне делается страшно, когда я этого не делаю. А иногда мне просто хочется это делать». Какой раздвоенной, беспокойной должна ты быть, Ия. Тяготение к Богу и возмущение против Него в одном и том же сердце. «Во что же ты веришь?» — «Ни во что».— Она сказала это с такой тяжестью и глубиной, что у меня осталось впечатление, что эти люди принимают так же неверие свое, как веру. Отпавший человек и дальше несёт в себе старое наследие смирения и веры.
Майор К. Кюнер
Русских трудно сравнить с другими народами. Мистицизм в русском человеке продолжает ставить вопрос смутному понятию о Боге и остаткам христианско-религиозного чувства.
Генерал Швеппенбург
О молодёжи, ищущей смысла жизни, не удовлетворяющейся схематичным и мёртвым материализмом, находим и другие свидетельства. Вероятно, путь комсомольца, попавшего в концлагерь за распространение Евангелия, стал путём некоторой части русской молодёжи. В очень бедном материале, который опубликован очевидцами на Западе, мы находим три подтверждения того, что православная вера в какой-то степени передалась старшим поколениям молодёжи и что малочисленные и, несомненно, одинокие молодые люди, которые обрели веру, иногда готовы мужественно отстаивать её, не страшась ни заключения, ни каторги. Вот довольно обстоятельное свидетельство одной немки, вернувшейся на родину из лагеря в Воркуте:
Меня очень поразили целостные личности этих верующих. Это были крестьянские девушки, интеллигенты разных возрастов, хотя преобладала молодёжь. Они предпочитали Евангелие от Иоанна. Знали его наизусть. Студенты жили с ними в большой дружбе, обещали им, что в будущей России будет полнейшая свобода и в религиозном отношении. То, что многих из русской молодёжи, уверовавших в Бога, ждал арест и концентрационный лагерь, подтверждается немцами, вернувшимися из России уже после Второй мировой войны. Они встречали в концлагерях верующих людей и описывают их так: Мы завидовали верующим. Мы их считали счастливыми. Верующих поддерживала их глубокая вера, она же помогала им с лёгкостью переносить все тяжести лагерной жизни. Никто, например, не мог заставить их в воскресенье выйти на работу. В столовой перед обедом они обязательно молятся… Они молятся всё своё свободное время… Такой верой нельзя не восхищаться, ей нельзя не завидовать… Каждый человек, будь то поляк, немец, христианин или же еврей, когда обращался за помощью к верующему, всегда получал её. Верующий делился последним куском хлеба….
Вероятно, в отдельных случаях верующие завоевали уважение и сочувствие не только у заключённых, но и у лагерного начальства:
В их бригаде было несколько женщин, которые, будучи глубоко религиозными, отказывались работать в большие церковные праздники. Начальство и охрана мирились с этим и не выдавали их.
Символом России военного времени может послужить следующее впечатление немецкого офицера, случайно вошедшего в выгоревшую церковь:
Мы входим, как туристы, на несколько минут в церковь через открытую дверь. На полу лежат обгорелые балки и обломки камней. От сотрясений или от пожара осыпалась со стен штукатурка. На стенах появились краски, заштукатуренные фрески, изображающие святых, и орнаменты. И посреди развалин, на обугленных балках стоят две крестьянки и молятся.
Майор К. Кюнер
—————————
Подготовка текста — В. Дробышев . По материалам журнала «Славянка »
Рецензия на книгу Николая Литвина "800 дней на Восточном фронте" (800 Days on the Eastern Front)
Время действия - июнь 1944 г.: Красная Армия ведет наступление против германского вермахта на территории советской республики Белоруссии, примерно в 200 милях к востоку от нынешней границы с Польшей. Ближе к вечеру 29 июня передовой русский батальон выходит к окраине Бобруйска у Минского шоссе - там попали в "мешок" тысячи немцев, обороняющих город. Единственный путь к спасению для них - перейти шоссе и добраться до ближайшего леса, но для этого надо преодолеть большое поле нескошенной ржи, простреливаемое советскими пулеметными точками.
За одним из пулеметов лежит красноармеец Николай Литвин (тогда ему был 21 год, сегодня - 84): об этом эпизоде он рассказывает в своих воспоминаниях "800 дней на Восточном фронте". Его мемуары служат для всех, чье внимание по понятным причинам приковано к высадке в Нормандии и боям на севере Франции, ярким напоминанием о жестоких сражениях, разыгравшихся на другом конце Европы в ходе последнего этапа Второй мировой войны.
В тот июньский день интенсивная перестрелка становится сигналом о начале боя. Литвин выглядывает из окопа и видит массу немецких солдат, "наверно, тысяч десять", выходящих из деревни и продвигающихся к шоссе. "Они маршировали колонной, как на параде". Когда волна атакующих бросается вперед, советские пулеметы начинают свою смертоносную работу. "Немцы шли таким плотным строем, и их было так много, что промахнуться было просто невозможно". Для поддержки пехоты выдвигается советская противотанковая батарея: 12 орудий открывают огонь. Жестокий бой длится до темноты; возможно, половина немцев остается лежать на поле.
"Наутро мы проснулись и увидели место побоища, - вспоминает Литвин. - Было тихо. Никто не стрелял. Ржаное поле приобрело мышиный цвет - столько на нем было мертвых немцев в серых мундирах. Трупы лежали грудами, друг на друге. День был жаркий. Наш пулемет был по-прежнему нацелен в сторону деревни, куда отступили остатки окруженной немецкой части. Часам к 11 воздух начал наполняться зловоньем".
Затем мы становимся свидетелями исхода этой бойни - Литвин и его товарищи входят в деревню, где повсюду неподвижно сидят немецкие солдаты, глядя на них с усталой отрешенностью. Перед нами разворачиваются жестокие сцены - в том числе зверское убийство немецкого солдата жаждущими мести жителями деревни, и показательная казнь советского коллаборациониста. Литвин, уже потрясенный увиденным на ржаном поле, вспоминает, как потом его "мучили эти жестокие и кровавые сцены насилия". Но крови ему предстояло увидеть еще немало.
Позднее Литвину с однополчанином приказали отконвоировать шестерых немецких пленных в штаб корпуса, хотя командир дивизии намеком разрешил их расстрелять. По дороге Литвин - по его словам, поддавшись назойливым уговорам товарища - убедил себя: "шестью пленными больше, или меньше - какая разница, да еще на такой жестокой войне". Они ведут обреченных немцев - это были мобилизованные резервисты - в сторону от дороги, и те начинают осознавать, что их ждет. "Они показывали нам свои мозолистые руки". Вероятно до войны эти люди, как и отец Литвина, были рабочими-металлистами, и ему становится их жалко. Некоторые из пленных молят о пощаде. Конвоиры поднимают автоматы. Первым стреляет однополчанин, потом и Литвин нажимает на спуск. Он на мгновение теряет сознание, а придя в себя обнаруживает, что выпустил несколько патронов. Несколько дней то, что он увидел и совершил, не дает Литвину покоя. "Меня тошнило от этой войны", - пишет он. Его воспоминания вряд ли можно назвать пацифистскими, но их самые сильные эпизоды несомненно представляют собой неприкрашенный рассказ очевидца об ужасах войны.
Литвин родился в 1923 г. в Сибири, в крестьянской семье; на фронт он попал в феврале 1943 г., когда в войне уже наступил переломный момент. Летом того же года он участвовал в Курской битве, закончившейся вторым после Сталинграда поражением немцев на советской земле, а затем в наступлении на Запад - через Польшу и север Германии. В разное время Литвин был артиллеристом противотанкового орудия, пулеметчиком, шофером, получил три боевых ранения.
Г-н Литвин - сегодня он живет в Краснодаре, у черноморского побережья - закончил свои мемуары в 1962 г., во времена хрущевской "оттепели", но политические заморозки наступили раньше, чем он смог отдать книгу в издательство. В результате "800 дней на Восточном фронте", переведенные на английский Стюартом Бриттоном, сегодня публикуются впервые. Бриттон снабдил рукопись текстуальными примечаниями, картами, отрывками из собственных интервью с автором и пояснительными сносками.
Временами сдержанный стиль изложения подкупает, но порой, в эпизодах, не связанных с боевыми действиями, кажется утомительным. Так, Литвин то и дело возвращается к своей героической борьбе с вечно ломающимся "виллисом", полученным от американцев по ленд-лизу, и его рассказ тонет в технических деталях. Когда же автор оказывается в Польше и видит богатство тамошних крестьян, опровергающих мифы кремлевской пропаганды о "загнивающем капитализме", повествование разочаровывает своей лаконичностью. Краткое описание зажиточных польских ферм, и "духа индивидуализма" выглядит не подлинными, а "внушенными" воспоминаниями. Из научных трудов мы знаем, что последний этап войны на Восточном фронте был отмечен массовыми грабежами, изнасилованиями и убийствами - русские словно стремились расквитаться за агрессию 1941 г. и нацистскую оккупацию. Об этих аспектах войны Литвин упоминает кратко, и - это чувствуется - явно против воли. Впрочем, в книге есть сцена изнасилования - в советских военных мемуарах такое встречается очень редко.
Жажду мести в русских долго воспламеняло необычайно популярное стихотворение Константина Симонова "Убей его!", и широко известная фраза Ильи Эренбурга: "Если ты убил одного немца, убей другого - нет для нас ничего веселее немецких трупов". Литвин без колебания убивал врагов в бою, но из его воспоминаний ясно, что в трупах пленных он ничего веселого не находил. "В конце концов, - говорит он другому ветерану, недовольному, что немцам разрешили поставить памятник своим погибшим в Сталинграде, - они были просто солдатами, такими же, как мы".
Г-н Патенод - научный сотрудник Гуверовского института (Hoover Institution)
_________________________________
("Time", США)
("Eesti Paevaleht", Эстония)
("The Sunday Times", Великобритания)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
https://www.сайт/2015-06-22/pisma_nemeckih_soldat_i_oficerov_s_vostochnogo_fronta_kak_lekarstvo_ot_fyurerov
«Солдаты Красной армии стреляли, даже сгорая заживо»
Письма немецких солдат и офицеров с Восточного фронта как лекарство от фюреров
22 июня в нашей стране – сакральный, священный день. Начало Великой войны – это начало пути к великой Победе. Более массового подвига история не знает. Но и более кровавого, дорогого по своей цене – возможно, тоже (мы уже публиковали жуткие страницы из Алеся Адамовича и Даниила Гранина, потрясающие откровенностью фронтовика Николая Никулина, отрывки из Виктора Астафьева «Прокляты и убиты»). Вместе с тем, рядом с бесчеловечностью торжествовали воинская выучка, отвага и самопожертвование, благодаря которым исход битвы народов был предрешен в самые первые ее часы. Об этом говорят фрагменты писем и донесений солдат и офицеров германских вооруженных сил с Восточного фронта.
«Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть»
«Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. "Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон", - не скрывал он пессимизма... – Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии"» (Эрих Менде, обер-лейтенант 8-й силезской пехотной дивизии о разговоре, состоявшемся в последние мирные минуты 22 июня 1941 года).
«Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать» (Альфред Дюрвангер, лейтенант, командир противотанковой роты 28-й пехотной дивизии).
«Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям» (дневник Гофмана фон Вальдау, генерал-майора, начальника штаба командования Люфтваффе, 31 июня 1941 года).
«На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой"
«В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы» (артиллерист противотанкового орудия Иоганн Данцер, Брест, 22 июня 1941 года).
«На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть» (Ганс Беккер, танкист 12-й танковой дивизии).
«Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции… Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы и так далее… Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать» (дневник солдата группы армий «Центр», 20 августа 1941 года).
«Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он мечется из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна, как и сама эта огромная и непонятная страна... Иногда пехотные батальоны русских приходили в замешательство после первых же выстрелов, а на другой день те же подразделения дрались с фанатичной стойкостью… Русский в целом, безусловно, отличный солдат и при искусном руководстве является опасным противником» (Меллентин Фридрих фон Вильгельм, генерал-майор танковых войск, начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии).
"Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы!"
«Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!» (воспоминания артиллериста противотанкового орудия о первых часах войны).
«В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов» (из письма пехотного офицера 7-й танковой дивизии о боях в деревне у реки Лама, середина ноября 1941-го года).
«…Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны» (Эрхард Раус, полковник, командир кампфгруппы «Раус» о танке КВ-1, расстрелявшем и раздавившем колонну грузовиков и танков и артиллерийскую батарею немцев; в общей сложности 4 советских танкиста сдерживали продвижение боевой группы «Раус», примерно полдивизии, двое суток, 24 и 25 июня).
«17 июля 1941 года… Вечером хоронили неизвестного русского солдата [речь идет о 19-летнем старшем сержанте-артиллеристе Николае Сиротинине]. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» (дневник обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Хенфельда).
"Если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир"
«Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…» (интервью военному корреспонденту Курицио Малапарте (Зуккерту) офицера танкового подразделения группы армий «Центр»).
«Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо раньше. Дважды предпринятая атака будет повторена в третий и четвёртый раз, невзирая на понесенные потери, причем и третья, и четвертая атаки будут проведены с прежним упрямством и хладнокровием... Они не отступали, а неудержимо устремлялись вперед» (Меллентин Фридрих фон Вильгельм, генерал-майор танковых войск, начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии, участник Сталинградской и Курской битв).
«Я в такой ярости, но никогда еще не был столь беспомощен»
В свою очередь, Красная Армия и жители оккупированных территорий столкнулись в начале войны с хорошо подготовленным – и психологически тоже – захватчиком.
«25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли уже таким образом деревень десять (дневник обер-ефрейтора Иоганнеса Гердера). «29 сентября 1941. ...Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе – я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи... Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие...» (дневник унтер-офицера 35-го стрелкового полка Гейнца Клина).
«Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев...» (блокнот солдата, 29 октября 1941 года).
"Я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи. Даже испытываю при этом некоторое удовольствие"
Настроение немецкого солдата, как хребет зверю, переломила Сталинградская битва: общие потери врага убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести составили около 1,5 млн человек. Самоуверенное вероломство сменилось отчаянием, схожим с тем, что сопровождали Красную Армию в первые месяцы боев. Когда в Берлине вздумали в пропагандистских целях напечатать письма со сталинградского фронта, выяснилось, что из семи мешков корреспонденции только 2% содержат одобрительные высказывания о войне, в 60% писем солдаты, призванные воевать, бойню отвергали. В окопах Сталинграда немецкий солдат, очень часто ненадолго, незадолго до смерти, возвращался из состояния зомби в сознательное, человеческое. Можно сказать, война как противостояние равновеликих войск была закончена здесь, в Сталинграде – прежде всего потому, что здесь, на Волге, рухнули столпы солдатской веры в непогрешимость и всемогущество фюрера. Так – в этом справедливость истории – случается практически с каждым фюрером.
«С сегодняшнего утра я знаю, что нас ждет, и мне стало легче, поэтому и тебя я хочу освободить от мук неизвестности. Когда я увидел карту, я пришел в ужас. Мы совершенно покинуты без всякой помощи извне. Гитлер нас бросил в окружении. И письмо это будет отправлено в том случае, если наш аэродром еще не захвачен».
«На родине кое-кто станет потирать руки – удалось сохранить свои теплые местечки, да в газетах появятся патетические слова, обведенные черной рамкой: вечная память героям. Но ты не дай себя этим одурачить. Я в такой ярости, что, кажется, все бы уничтожил вокруг, но никогда я еще не был столь беспомощен».
«Люди подыхают от голода, лютого холода, смерть здесь просто биологический факт, как еда и питье. Они мрут, как мухи, и никто не заботится о них, и никто их не хоронит. Без рук, без ног, без глаз, с развороченными животами они валяются повсюду. Об этом надо сделать фильм, чтобы навсегда уничтожить легенду «о прекрасной смерти». Это просто скотское издыхание, но когда-нибудь оно будет поднято на гранитные пьедесталы и облагорожено в виде «умирающих воинов» с перевязанными бинтом головами и руками.
"Напишут романы, зазвучат гимны и песнопения. В церквах отслужат мессу. Но с меня довольно"
Напишут романы, зазвучат гимны и песнопения. В церквах отслужат мессу. Но с меня довольно, я не хочу, чтобы мои кости гнили в братской могиле. Не удивляйтесь, если некоторое время от меня не будет никаких известий, потому что я твердо решил стать хозяином собственной судьбы».
«Ну вот, теперь ты знаешь, что я не вернусь. Пожалуйста, сообщи об этом нашим родителям как можно осторожнее. Я в тяжелом смятении. Прежде я верил и поэтому был сильным, а теперь я ни во что не верю и очень слаб. Я многого не знаю из того, что здесь происходит, но и то малое, в чем я должен участвовать, – это уже так много, что мне не справиться. Нет, меня никто не убедит, что здесь погибают со словами «Германия» или «Хайль Гитлер». Да, здесь умирают, этого никто не станет отрицать, но свои последние слова умирающие обращают к матери или к тому, кого любят больше всего, или это просто крик о помощи. Я видел сотни умирающих, многие из них, как я, состояли в гитлерюгенд, но, если они еще могли кричать, это были крики о помощи, или они звали кого-то, кто не мог им помочь».
«Я искал Бога в каждой воронке, в каждом разрушенном доме, в каждом углу, у каждого товарища, когда я лежал в своем окопе, искал и на небе. Но Бог не показывался, хотя сердце мое взывало к нему. Дома были разрушены, товарищи храбры или трусливы, как я, на земле голод и смерть, а с неба бомбы и огонь, только Бога не было нигде. Нет, отец, Бога не существует, или он есть лишь у вас, в ваших псалмах и молитвах, в проповедях священников и пасторов, в звоне колоколов, в запахе ладана, но в Сталинграде его нет… Я не верю больше в доброту Бога, иначе он никогда не допустил бы такой страшной несправедливости. Я больше не верю в это, ибо Бог прояснил бы головы людей, которые начали эту войну, а сами на трех языках твердили о мире. Я больше не верю в Бога, он предал нас, и теперь сама смотри, как тебе быть с твоей верой».
"Десять лет назад речь шла о бюллетенях для голосования, теперь за это надо расплачиваться такой «мелочью», как жизнь"
«Для каждого разумного человека в Германии придет время, когда он проклянет безумие этой войны, и ты поймешь, какими пустыми были твои слова о знамени, с которым я должен победить. Нет никакой победы, господин генерал, существуют только знамена и люди, которые гибнут, а в конце уже не будет ни знамен, ни людей. Сталинград – не военная необходимость, а политическое безумие. И в этом эксперименте ваш сын, господин генерал, участвовать не будет! Вы преграждаете ему путь в жизнь, но он выберет себе другой путь – в противоположном направлении, который тоже ведет в жизнь, но по другую сторону фронта. Думайте о ваших словах, я надеюсь, что, когда все рухнет, вы вспомните о знамени и постоите за него».
«Освобождение народов, что за ерунда! Народы останутся теми же, меняться будет только власть, а те, кто стоит в стороне, снова и снова будут утверждать, что народ надо от нее освободить. В 32-м еще можно было что-то сделать, вы это прекрасно знаете. И то, что момент был упущен, тоже знаете. Десять лет назад речь шла о бюллетенях для голосования, а теперь за это надо расплачиваться такой «мелочью», как жизнь».
Слишком много книг? Вы можете уточнить книги по запросу «Воспоминания германских солдат» (в скобках показано количество книг для данного уточнения)
Переключить стиль отображения:
Агония Сталинграда. Волга течет кровью
Здесь горела земля, пылало и рушилось небо, а Волга текла кровью. Здесь решалась судьба Великой Отечественной войны и судьба России. Здесь Красная Армия сломала хребет прежде непобедимому Вермахту. Решающее сражение Второй Мировой глазами немецкого офицера. Гитлеровские панцергренадеры в огненном и …
«Ragnarök» («Гибель богов») – под таким заглавием мемуары Эрика Валлена увидели свет сразу после войны, а вскоре были переизданы уже как «Endkampf um Berlin» («Последние бои в Берлине») и под псевдонимом Викинг Йерк. Его судьбе и впрямь позавидовал бы любой из предков-берсерков, некогда наводивших у…
Молодой командир эскадрона разведки, Ханс фон Люк, одним из первых принял участие в боевых действиях Второй мировой и закончил ее в 1945-м во главе остатков 21-й танковой дивизии за несколько дней до капитуляции Германии. Польша, Франция, Восточный фронт, Северная Африка, Западный фронт и снова Вост…
На боевом счету автора этой книги 257 жизней советских солдат. Это – мемуары одного из лучших Scharfschutze (снайперов) Вермахта. Это – циничные откровения безжалостного профессионала об ужасающей жестокости войны на Восточном фронте, в которой не было места ни рыцарству, ни состраданию. В июле 1943…
«Вся наша армия взята в стальные клещи. В окружение попало около 300 тысяч человек – более 20 первоклассных немецких дивизий. Мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы!» – читаем на первых страницах этой книги. Будучи офицером-разведчиком в 6-й армии Паулюса, автор разделил …
352 сбитых самолета противника (последнюю победу одержал 8 мая 1945 года). 825 воздушных боев. Более 1400 боевых вылетов. Высшая награда Рейха – Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Слава лучшего аса не только Второй Мировой, но всех времен и народов, рекордный счет которого у…
Дневник казненного в Нюрнберге одного из главных идеологов НСДАП Альфреда Розенберга был после процесса незаконно присвоен американским обвинителем Кемпнером и обнаружен лишь в 2013 году. В этом дневнике Альфред Розенберг надеялся увековечить свою государственную мудрость и проницательность, но не с…
Отто Скорцени, оберштурмбаннфюрер СС, профессиональный разведчик, выполнявший секретные задания Гитлера в разных странах, – одна из самых известных и загадочных личностей Второй мировой войны. В своих воспоминаниях он рассказывает об участии в боях на Восточном фронте, о том, как стал руководителем …
Отсутствует
«Крупнейшее поражение Жукова» – так оценивают Ржевскую битву и западные историки, и ветераны Вермахта. За 15 месяцев ожесточенных боев Красная Армия потеряла здесь до 2 миллионов человек, «умывшись кровью» и буквально «завалив врага трупами», но так и не добившись победы, – не зря наши бойцы прозвал…
Автор этих скандальных мемуаров, которые в оригинале озаглавлены «Punalentäjien Kiusana» («Как мы били красных летчиков») , признан лучшим финским асом Второй Мировой и дважды удостоен высшей награды Финляндии – Креста Маннергейма. На его боевом счету 94 воздушные победы (в полтора раза больше, чем …
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В …
Немецкий военный историк, офицер вермахта и генерал-майор бундесвера Эйке Миддельдорф анализирует особенности ведения боевых действий немецкой и советской армиями в 1941–1945 гг., организацию и вооружение основных родов войск воюющих сторон и тактику подразделений и частей. Книгу характеризует полно…
Эрих Куби – известный немецкий публицист, участник Второй мировой войны – анализирует военную и политическую обстановку, сложившуюся на международной арене весной 1945 г., в преддверии Битвы за Берлин. Описывает процесс падения столицы Третьего рейха и последствия этих событий для Германии и всей Ев…
Автор воспоминаний Ганс Якоб Гёбелер во время Второй мировой войны служил мотористом второго класса на германской подводной лодке U-505. С немецкой тщательностью и аккуратностью Гёбелер делал записи об устройстве подводной лодки, о своей службе, о жизни экипажа в ограниченном пространстве субмарины,…
Хорст Шайберт, бывший командир роты 6-й танковой дивизии вермахта, анализирует события, произошедшие зимой 1942/43 года на Восточном фронте в результате операций прорыва значительных германских сил, попавших в окружение в ходе наступления Красной армии, а также участие в них союзных Германии формиро…
Воспоминания Эрвина Бартмана – откровенный рассказ немецкого солдата о своем участии во Второй мировой войне в составе полка, впоследствии дивизии «Лейбштандарт». Обладая несомненным литературным даром, автор живо и ярко описывает, как проходил жесткий отбор, после которого с восторгом вступил в ряд…
Солдат вермахта Вильгельм Люббеке начал военную службу в 1939 г. рядовым и окончил ее командиром роты в чине обер-лейтенанта в 1945 г. Он воевал в Польше, во Франции, в Бельгии, в России, где участвовал в боях на реке Волхов, в коридоре Демянского котла, у Новгорода и Ладожского озера. А в 1944 г. в…
В своих личных записках знаменитый генерал не касается ни идеологии, ни грандиозных планов, которые были разработаны германскими политиками. В каждой битве Манштейн находил успешное решение боевой задачи, реализуя потенциал своих войсковых сил и максимально снижая возможности противника. В войне про…
НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка. Продолжение супербестселлера "Я дрался на Т-34", разошедшегося рекордными тиражами. НОВЫЕ воспоминания танкистов Великой Отечественной. Что в первую очередь вспоминали ветераны Вермахта, говоря об ужасах Восточного фронта? Армады советских танков. Кто вынес на…
Автор воспоминаний – ветеран двух мировых войн начал свою службу простым солдатом в 1913 г. в телеграфном батальоне в Мюнхене и закончил ее в Реймсе в чине генерала, в должности начальника связи сухопутных войск, когда в мае 1945 г. был арестован и отправлен в лагерь для военнопленных. Наряду с опис…
За годы Второй мировой войны Курт Хохоф, служа в вооруженных силах Германии, прошел путь от рядового солдата до офицера. Он принимал участие в действиях гитлеровской армии на территориях Польши, Франции и Советского Союза. В обязанности связного Курта Хохофа входило ведение журнала боевых действий е…
Отсутствует
«Настоящее издание моей книги на русском языке я хочу посвятить русским солдатам, живым и мертвым, жертвовавшим жизнью за свою страну, что у всех народов и во все времена считалось высшим проявлением благородства!» Рудольф фон Риббентроп Автор этой книги был не только сыном министра иностранных дел …
Весть о том, что окончилась война, застала Райнхольда Брауна во время жестоких боев в Чехословакии. И с этого момента началась его долгая и полная опасностей обратная дорога на родину в Германию. Браун пишет о том, как прошел через плен, об унижениях, голоде, холоде, о тяжелом труде и жестоких побо…
Отсутствует
Дневник начальника генерального штаба сухопутных войск Германии является уникальным по своей ценности источником информации о деятельности «мозгового» центра» вермахта. Книга охватывает период с июня 1941 г. до сентября 1942 г., когда Ф. Гальдер был уволен в отставку. …
Солдат вермахта Вильгельм Прюллер аккуратно заносил в дневник свои впечатления о происходящих событиях на фронте с того момента, как перешел польскую границу, вплоть до окончания войны. Он описывает, как воевал в Польше, во Франции, на Балканском полуострове, в России, а затем шагал по Европе в обр…
Немецкий пехотинец описывает путь, пройденный им по дорогам войны с момента переправы войск вермахта через Западный Буг из Польши на территорию России в 1941 г. Автор подробно рассказывает о тяжелых боях под Киевом, Харьковом, Днепропетровском, о том, как, отступая, части немецких войск сжигали мос…
Отсутствует
Мемуары Эриха фон Манштейна являются одной из важнейших работ, вышедших в Германии, по истории Второй мировой войны, а их автор – едва ли не самым знаменитым из военачальников Гитлера. Воспоминания генерал-фельдмаршала написаны ярким, образным языком и содержат не только перечисление фактов, но и …
Эта книга – результат коллективного труда командиров панцер-гренадерского полка СС «Дер Фюрер», сформированного в Австрии весной 1938 года и закончившего свой путь в Германии 12 мая 1945 года, когда полку было объявлено об окончании военных действий и капитуляции вооруженных сил Германии на всех фр…
Полковник американской армии и военный историк, профессор Альфред Тёрни проводит исследование комплекса проблем кампании 1941–1942 гг. на территории СССР, используя в качестве основного источника информации военный дневник генерал-фельдмаршала фон Бока. Командованию группы армий «Центр» во главе с …
В книге рассказывается об одном из подразделений охотников-егерей (коммандос), созданном вермахтом для борьбы с партизанами и заброшенном в район белорусских лесов. В длительной и беспощадной борьбе у каждого члена группы было свое боевое задание, в результате развернутая антипартизанская война ста…
Командир танка Отто Кариус воевал на Восточном фронте в составе группы армий «Север» в одном из первых экипажей «тигров». Автор погружает читателя в самую гущу кровавого боя с его дымом и пороховой гарью. Рассказывает о технических особенностях «тигра» и его боевых качествах. В книге приведены тех…
Немецкий генерал Вольфганг Пиккерт исследует роль зенитной артиллерии, задействованной в составе 17-й армии в ходе боевых действий на Кубанском плацдарме с февраля 1943 г. до разгрома немецких войск Красной армией в Севастополе в мае 1944 г. Автор подробно рассказывает о введении в действие зенитн…
Эдельберт Холль, лейтенант германской армии, командир пехотной роты, подробно рассказывает о боевых действиях своего подразделения под Сталинградом и затем в черте города. Здесь бойцы его роты в составе пехотной, а затем танковой дивизии вели бои за каждую улицу и каждый дом, отмечая, что в этих ус…
В НОВОЙ книге ведущего военного историка собраны интервью немецких танкистов, от рядовых до знаменитого панцер-аса Отто Кариуса. Им довелось воевать на всех типах танков – от легких Pz.II и Pz-38(t) и средних Pz.III и Pz. IV до тяжелых «Пантер», «Тигров» и «Королевских Тигров», а также на самоходка…
Отсутствует
Перед вами уникальный очерк истории Второй мировой войны, подготовленный непосредственными участниками событий – старшими офицерами и генералами германского вермахта. В данном издании подробно освещены Польская, Норвежская и другие важнейшие кампании германской армии, война с Советским Союзом, пред…
Фельдмаршал Манштейн прославился не только военными победами, но и многочисленными военными преступлениями. Он был единственным из главарей вермахта, кого «удостоили» персонального судебного процесса в Нюрнберге, по итогам которого он был приговорен к 15 годам заключения (из которых отсидел лишь во…
В своих воспоминаниях о Второй мировой войне генерал вермахта Дитрих фон Хольтиц описывает сражения и операции, в которых принимал личное участие: взятие Роттердама в 1940 г., осада и штурм Севастополя в 1942 г., бои в Нормандии летом 1944 г., где он командовал армейским корпусом. Большое внимание …
В августе 1942 года на подбитом в бою над Сталинградом «Мессершмитте» пилот-истребитель Генрих Айнзидель совершил вынужденную посадку и сразу же был взят в плен советскими летчиками. С этого момента для него началась другая жизнь, в которой ему пришлось решать, на чьей стороне сражаться. И прежде А…
Отсутствует
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Шокирующие мемуары трех немецких Scharfsch?tzen (снайперов), на общем счету которых более 600 жизней наших солдат. Исповедь профессиональных убийц, сотни раз видевших смерть через оптику своих снайперских винтовок. Циничные откровения об ужасах войны на Восточном фронте…
Иллюстрированная летопись «Тигров» на Восточном фронте. Более 350 эксклюзивных фронтовых фотографий. Новое, дополненное и исправленное, издание бестселлера немецкого панцер-аса, на боевом счету которого 57 подбитых танков. Альфред Руббель прошел войну «от звонка до звонка» – с 22 июня 1941 года до…
Эта книга основана на воспоминаниях немецких танкистов, воевавших в прославленной 2-й Танковой группе Гудериана. В этом издании собраны свидетельства тех, кто под командованием «Schnelle Heinz» («Стремительного Гейнца») осуществил Блицкриг, участвовал в главных «Kesselschlacht» (битвах на окружение…
В своих мемуарах Гейнц Гудериан, стоявший у истоков создания танковых войск и принадлежавший к элите высшего военного руководства нацистской Германии, рассказывает о планировании и подготовке крупнейших операций в штабе Верховного командования сухопутных сил Германии. Книга является интереснейшим и…
35-й танковый полк 4-й немецкой дивизии – самая известная танковая часть вермахта, отмеченная многими наградами. Его солдаты и офицеры принимали участие в кровопролитных боях, которые вел Третий рейх, захватывая страны Европы. Они воевали в Польше, во Франции, а затем на территории Советского Союза…
Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947
