Наука о психическом развитии ребенка - детская психология - зародилась как ветвь сравнительной психологии в конце XIX в. Точкой отсчета для систематических исследований психологии ребенка служит книга немецкого ученого-дарвиниста Вильгельма Прейера "Душа ребенка". В ней В. Прейер описывает результаты ежедневных наблюдений за развитием своей дочери, обращая внимание на развитие органов чувств, моторики, воли, рассудка и языка. Несмотря на то, что наблюдения за развитием ребенка велись задолго по появления книги В. Прейера, его бесспорный приоритет определяется обращением к изучению самых ранних лет жизни ребенка и введением в детскую психологию метода объективного наблюдения, разработанного по аналогии с методами естественных наук. Взгляды В. Прейера с современной точки зрения воспринимаются как наивные, ограниченные уровнем развития науки XIX в. он, например, рассматривал психическое развитие ребенка как частный вариант биологического. (Хотя, строго говоря, и сейчас есть и скрытые, и явные сторонники этой идеи...) Однако В. Прейер первый осуществил переход от интроспективного к объективному исследованию психики ребенка. Поэтому, по единодушному признанию психологов, он считается основателем детской психологии.
Объективные условия становления детской психологии, которые сложились к концу XIX в., связаны с интенсивным развитием промышленности, с новым уровнем общественной жизни, что создавало необходимость возникновения современной школы. Учителей интересовал вопрос: как учить и воспитывать детей? Родители и учителя перестали рассматривать физические наказания как эффективный метод воспитания - появились более демократичные семьи. Задача понимания ребенка стала на очередь дня. С другой стороны, желание понять себя как взрослого человека побудило исследователей относиться к детству более внимательно - только через изучение психологии ребенка лежит путь к пониманию того, что собой представляет психология взрослого человека.
6Исторический анализ понятия «детство».
О парадоксах детского развития писали В. Штерн, Ж. Пиаже, И.А. Соколянский и многие другие. Д.Б. Эльконин говорил, что парадоксы в детской психологии - это загадки развития, которые ученым еще предстоит разгадать.
Первый парадокс.
Человек, появляясь на свет, наделен лишь самыми элементарными механизмами для поддержания жизни. По физическому строению, организации нервной системы, по типам деятельности и способам ее регуляции человек - наиболее совершенное существо в природе.Однако по состоянию на момент рождения в эволюционном ряду заметно падение совершенства - у ребенка отсутствуют какие-либо готовые формы поведения
Как правило, чем выше стоит живое существо в ряду животных, тем дольше длится его детство, тем беспомощнее это существо при рождении. Таков один из парадоксов природы, который предопределяет историю детства.
П.П. Блонский заметил, что по отношению к продолжительности всей жизни детство составляет у кошки - 8%, у собаки - 13%, у слона - 29%, у человека - 33%. Детство человека, таким образом, относительно самое продолжительное. Одновременно с этим в ходе эволюции уменьшается отношение продолжительности утробного детства к внеутробному. Так, у кошки оно составляет 15%, у собаки - 9%,у слона - 6%, у человека - 3%. Это свидетельствует о том, что психические механизмы поведения человека формируются прижизненно.
Второй парадокс. В ходе истории непрерывно росло обогащение материальной и духовной культуры человечества. За тысячелетия человеческий опыт увеличился во много тысяч раз. Но за это же время новорожденный ребенок практически не изменился. Опираясь на данные антропологов об анатомо-морфологическом сходстве кроманьонца и современного европейца, можно предположить, что новорожденный современного человека ни в чем существенном не отличается от новорожденного, жившего десятки тысяч лет назад.
Детство
- период, продолжающийся от новорожденности до полной социальной и, следовательно, психологической зрелости; это период становления ребенка полноценным членом человеческого общества
. При этом продолжительность детства в первобытном обществе не равна продолжительности детства в эпоху средневековья или в наши дни. Этапы детства человека - продукт истории, и они столь же подвержены изменению, как и тысячи лет назад. Поэтому нельзя изучать детство ребенка и законы его становления вне развития человеческого общества и законов, определяющих его развитие. Продолжительность детства находится в прямой зависимости от уровня материальной и духовной культуры общества.
Проблема истории детства
- одна из наиболее трудных в современной детской психологии, так как в этой области невозможно проводить ни наблюдение, ни эксперимент.
Можно сказать, что экспериментальным фактам предшествовала теория. Теоретически вопрос об историческом происхождении периодов детства был разработан в трудах П.П. Блонского, Л.С. Выготского, Д.Б. Эльконина.
В учебнике "Педология" П.П. Блонский писал: "Детство - возраст развития. Чем развитей животное, тем длительней в общем время его развития и тем в то же время быстрее темпы этого развития. Иметь короткое детство, значит, иметь мало времени для развития, а иметь при этом еще и медленные темпы развития, значит развиваться медленно и недолгое время. Человек развивается дольше и быстрее, чем какое бы то ни было животное. Современный человек при благоприятных социальных условиях развития развивается дольше и быстрее человека прежних исторических эпох…
Принято считать, что статус детства ребенка рабочих формируется лишь в XIX-XX вв., когда с помощью законодательства об охране детства начал запрещаться детский труд. Разумеется, это не означает, что принятые юридические законы способны обеспечить детство для трудящихся низших слоев общества. Дети в этой среде, и прежде всего девочки, и сегодня выполняют работы, необходимые для общественного воспроизводства (уход за малышами, домашние работы, некоторые сельскохозяйственные работы). Таким образом, хотя в наше время и существует запрет на детский труд, нельзя говорить о статусе детства, не учитывая положения детей и их родителей в социальной структуре общества.
В исследовании А.В. Толстых показана общая картина изменения продолжительности детства в нашей стране на протяжении ХХ в.
· Он пишет о трех типах определенности детского возраста, характеризующих общественно-организационные и институционально оформленные рамки ее формирования:
o от 0,0 до 12,0 - продолжительность детства связана с введением обязательного начального образования для всех детей - 1930 г.;
o от 0,0 до 15,0 - продолжительность детства увеличилась благодаря принятию нового закона о неполной средней школе - 1959 г.;
o от 0,0 до 17,0 - продолжительность детства в настоящее время, которое характеризуется представленностью всех детских возрастов и их четкой дифференциацией.
Исторически понятие детства связывается не с биологическим состоянием незрелости, а с определенным социальным статусом, с кругом прав и обязанностей, присущих этому периоду жизни, с набором доступных для него видов и форм деятельности.
Ф. Ариеса интересовало, как в ходе истории в сознании художников, писателей и ученых складывалось понятие детства и чем оно отличалось в различные исторические эпохи. Его исследования в области изобразительного искусства привели его к выводу, что вплоть до XIII в. искусство не обращалось к детям, художники даже не пытались их изображать.
Слово "ребенок" долго не имело того точного значения, которое придается ему сейчас. Так, характерно, например, что в средневековой Германии слово "ребенок" было синонимом понятия "дурак". Во французском языке XVII в., по признанию Ф. Ариеса, все еще не хватало слов, которые бы в достаточной мере отделяли маленьких детей от более взрослых. Ф. Ариес пишет, что первоначально понятие "детство" было связано с идеей зависимости. "Детство кончалось тогда, когда кончалась или становилась меньшей зависимость. Вот почему относящиеся к детям слова еще долго будут в разговорном языке фамильярным обозначением для людей низших сословий, находящихся в полном подчинении у других: лакеев, солдат, подмастерьев.
Детские образы в живописи до XIII в. встречаются лишь в религиозно-аллегорических сюжетах. В XIII в. появляются несколько детских типов. Это ангел, изображаемый в виде очень молодого человека, подростка; младенец Иисус или Богоматерь с сыном, где Иисус остается еще уменьшенной копией взрослого; нагое дитя как символ души умершего. В XV в. Ф. Ариес замечает два новых типа изображения детей: портрет и путти (маленький обнаженный мальчик). По словам Ф. Ариеса, пристрастие к путти "соответствует появлению широкого интереса к детям и детству".
Преодоление равнодушия к детям происходит, если судить по живописи, не раньше XVII в., когда впервые на полотнах художников начинают появляться портретные изображения реальных детей. Как правило, это были портреты детей влиятельных лиц и царственных особ в детском возрасте. Таким образом, по мнению Ф. Ариеса, открытие детства началось в XIII в., его развитие можно проследить в истории живописи XIV-XVI вв., но очевидность этого открытия наиболее полно проявляется в конце XVI и в течение всего XVII столетия.
· Анализируя портретные изображения детей на старинных картинах и описание детского костюма в литературе, Ф. Ариес выделяет три тенденции в эволюции детской одежды:
1. Архаизация - одежда детей в данное историческое время запаздывает по сравнению с взрослой модой и во многом повторяет взрослый костюм прошлой эпохи.
2. Феминизация - костюм для мальчиков во многом повторяет детали женской одежды.
3. Использование для детей высших сословий обычного взрослого костюма низших. Так, в одежде мальчиков появились прямые штаны и детали военного мундира (например, детский матросский костюм).
Детство… С ним связаны особые чувства, воспоминания… К нему проявляют интерес многие учёные, в последние годы - особо пристальное. И это не удивительно - ведь всё начинается с детства. С ним связано будущее. Напомним, этот этап онтогенетического развития человек проходит между рождением и началом подросткового периода.
Что характерно для детства, что отличает его от других возрастных периодов?
У взрослого читателя, тем более уже воспитавшего своих детей, ответ, как правило, готов: детство - период, когда человек особенно быстро растёт, развивается, обучается, впитывает, как губка, воздействия среды, интенсивно изменяется. Верно, но это далеко не полная характеристика детства (тем более современного).
Начнём хотя бы с такого вопроса - благодаря чему родившееся человеческое дитя из слабого, беспомощного существа за короткий период становится разумной, во многом нас поражающей личностью?
На протяжении дошкольного детства активно развиваются все психические процессы (ощущения, восприятие, память…), зарождается и активно проявляется воображение, элементы произвольности. В эти годы возникают довольно сложные переживания (чувства гордости, стыда, ревности, эмпатии), зачатки высших чувств (нравственные, эстетические, интеллектуальные), складываются интересы, развивается одарённость, закладываются основы личности, характера…
Благодаря чему такой стремительный рост, поразительные изменения, темп развития? Возможно, это вызовет удивление некоторых читателей, но учёные связывают невероятную интенсивность развития дитя человека во многом - со спецификой его мозга, в частности - с высокой пластичностью человеческого мозга. Отсутствие значительного количества врождённых форм поведения малыша - не слабость, а его сила, обеспечивающая ему открытость для приобретения ранее несуществующих форм человеческого поведения.
И это только один из ответов по обсуждаемой проблеме. Ведь разве может дитя человека удовлетворить свои потребности, стать полноценной личностью без взаимодействия, общения с окружающими, помощи взрослых? Он изначально, уже с младенческого возраста, - существо социальное. Всё его поведение с первых дней жизни «вплетено» в социальное.
Социальная природа психики ребёнка ещё активнее проявляется на последующих этапах жизни, в процессе приобщения к общественно-историческому опыту, накопленному человечеством, носителями которого выступают взрослые. Без него полноценное развитие оказывается невозможным. И хотя идея об этом уже высказывалась нами выше, мы не можем не обратиться к ней вновь, теперь в разговоре о специфике развития ребёнка.
Уже в процессе предметной деятельности (1-2 г.) деловое общение малыша со взрослым помогает ему узнать, что из кубиков можно построить башню, гараж, кроватку для куколки; научиться заводить юлу, катать кукольную коляску, ремонтировать её вместе со взрослым (если у неё отлетело колесо и т.п.); пользоваться по назначению лопаткой, ложкой, другими предметами. С помощью взрослого он входит в мир музыки, изобразительного искусства, овладевает грамотой… Взрослый помогает раскрыть, реализовать способности, одарённость ребёнка, содействуя тем самым его развитию.
Зададим ещё один вопрос читателям (он волнует и учёных также): всегда ли в истории человечества было детство? Он может показаться странным, ведь мы привыкли - дети всегда рядом. Когда-то мы и сами были детьми, теперь работаем с ними, взаимодействуем дома, в детском саду… Что за вопрос? А между тем многие исследователи отвечают на него отрицательно.
В настоящее время детство рассматривается не только как физиологическое, психологическое, педагогическое, но и как социокультурное явление, имеющее историческое происхождение и природу.
Учёными выявлено: детство человека не является неизменным, раз и навсегда данным. Более того, оно не всегда существовало. Замечательный психолог Даниил Борисович Эльконин в своей книге «Психология игры» обосновывает положение о том, что ролевая игра, а следовательно, и детство как своеобразный период человеческой жизни, возникает тогда, когда ребёнок уже не может принимать непосредственное, на равных участие в жизни взрослых и вынужден входить в неё через символическую деятельность - творческую игру.
Одной из характерных особенностей современного детства является то, что оно выполняет не только функцию социализации, связанную с усвоением им социального опыта, социальных связей и отношений, но и культуротворческую. Сущность последней - в «…рождении исторически новых универсальных способностей, новых форм деятельностного отношения к миру, новых образов культуры по мере освоения креативного (творческого) потенциала человечества». Эта функция, по мнению ряда современных детских психологов, прежде всего отличает современное детство от детства более ранних эпох человечества (первобытного, античного или средневекового и др.). Значимая роль в реализации культуротворческой функции отводится дошкольному детству.
В исследованиях последних лет отмечен и ряд других особенностей современных детей, возникших в силу изменившихся социокультурных, экономических условий. В числе таковых - повышение напряжённости (особенно старших дошкольников), снижение эмоционального потенциала, уровня произвольности дошкольников, понижение самооценки, изменение игровой субкультуры детей, снижение активности в игре и др.
Специалисты обращают внимание и на ряд изменений в познавательной сфере современных детей. Так ими отмечено повышение объёма у дошкольников долговременной памяти, проходимость оперативной (что позволяет детям воспринимать и перерабатывать большее количество информации за короткий промежуток времени). Эта способность современных детей облегчает в век высоких технологий возможность успешно ориентироваться в информационном потоке. Выявлены особенности и в развитии речи современных дошкольников. Так, например, ранее считалось, что к концу дошкольного возраста большинство детей правильно произносят все звуки родного языка и только у отдельных старших дошкольников есть недостатки произношения шипящих, сонорных, иногда свистящих звуков. Однако за последние годы уровень звукопроизношения детей значительно снизился. По данным А.Г. Арушановой, около 40% шестилетних детей поступают в школу с недостатками произношения. Снижение показателей речевого развития современных дошкольников специалисты связывают с возросшей их напряжённостью, эмоциональным дискомфортом, дефицитом личностного общения.
Заметим, что изменения в психическом развитии современных детей зафиксированы не только на этапе дошкольного возраста, а и в раннем детстве. Так, проведённые в последние годы исследования свидетельствуют, в частности, о повышении потребности современного младенца к восприятию информации; о более ранних сроках возникновения у преддошкольников личностного новообразования «Я сам»; о проявлении нетерпимости по отношению к насилию, приказам-требованиям взрослых, и вместе с тем - более выраженной настойчивости в реализации собственных желаний.
Есть и другие проблемы, вопросы, над которыми, хотелось бы, чтобы задумались читатели: каково значение детства? Какую роль в жизни, в судьбе человека играют впечатления из детства? Мы часто обращаемся к словам А. де Сент-Экзюпери: «Все мы родом из детства». Некоторые психологи считают, что вся судьба человека, все события его жизненного пути определяются детскими переживаниями. Другие думают, что детство - это как серии в кинофильме, просто сменяющие друг друга.
Известный российский психолог, академик В.П. Зинченко считает, что по своей гениальности, значимости детство каждого отдельного человека можно сравнить с детской порой человечества в целом: «И то и другое детство - это пора открытия множества миров, вхождения в них, начало построения своих собственных миров, которые мы несём в себе всю нашу дальнейшую жизнь, не можем от них избавиться (даже при содействии психоаналитика)».
Всё более широкое признание в современной детской психологии получает взгляд на детство как на период, когда оно не просто реагирует на мир взрослых, но и само объективно и активно ставит перед ним всё новые и новые задачи. Взгляды на детство разные…
Детство – один из самых сложных феноменов возрастной психологии. Говоря о нем, мы обычно имеем в виду ту фазу жизни, когда человек еще не готов к самостоятельному существованию и нуждается в усиленном усвоении опыта, передаваемого старшим поколением. Но как долго длится и от чего зависит эта фаза?
Возникающие даже при поверхностном анализе феномена детства трудности и противоречия связаны в первую очередь с тем, что детство – категория историческая. Мы можем говорить только о детстве данного ребенка, живущего в данную эпоху, в данных социальных условиях, хотя есть и общие черты с другими поколениями.
Исторический опыт показывает, что социальные и культурные традиции по-разному закрепляют этот отрезок жизни: если в начале XIX в. ребенок 13 лет из дворянской семьи поступал в университет, это никому не казалось странным, в наше же время это скорее исключение, чем норма. Если тогда же 15–16-летние уже выходили на путь самостоятельного труда и творчества, то в наше время только своеобразные социальные условия или индивидуальные установки личности могут привести к полной самостоятельности.
В современных общественных условиях самостоятельная в экономическом, социальном и личностном отношении жизнь начинается у людей в возрасте около 25 лет, а то и позже. Конечно, биологически современные дети значительно раньше готовы к самостоятельной жизни, но человек живет не только биологической жизнью, и окончание детства связывается не столько с биологической, сколько с социально-экономической самостоятельностью. Но это означает, что противопоставить детству как особой фазе социального развития человека можно только зрелость, взрослость. И следовательно, в современное детство нужно включать также периоды школьного возраста, отрочества и юности.
Когда, как и почему детство выделилось в истории в отдельную фазу человеческой жизни?
Проблема историографии детства осложняется тем, что в этой области невозможно провести ни наблюдение, ни эксперимент и психологам остается делать обобщения лишь на основе изучения культурных, этнографических, археологических и антропологических данных. А данные, косвенно касающиеся детства, весьма отрывочны и противоречивы. Даже в тех редких случаях, когда среди археологических находок попадаются миниатюрные копии людей, животных, повозок, плодов и пр., с достоверностью трудно установить, являлись ли они игрушками, изготовлялись ли специально для детей. Чаще всего это либо предметы культа, которые в древности клали в могилы, чтобы они служили хозяину в загробном мире, либо принадлежности магии и колдовства, либо украшения.
На основе изучения этнографических материалов Д. Б. Эльконин сделал вывод, что на самых ранних ступенях человеческого общества, когда основным способом добывания пищи было собирательство с применением примитивных орудий для сбивания плодов и выкапывания съедобных корней, детства в привычном нам понимании не было.
В условиях первобытных сообществ, с их относительно примитивными орудиями и средствами труда, даже 3-4-летние детижили общей жизнью со взрослыми, принимая участие в несложных формах бытового труда, в собирательстве съедобных растений, кореньев, личинок, улиток и т.п., в примитивной охоте и рыболовстве, в простейших формах земледелия. Ребенок очень рано приобщался к труду взрослых,практически усваивая способы добывания пищи и употребления примитивных орудий. И чем более на ранней ступени развития стояло общество, тем раньше дети включались в производительный труд взрослых и становились самостоятельными производителями. Это привело к тому, что в первобытных обществах не существовало резкой грани между взрослыми и детьми.
Предъявляемое детям со стороны общества требование самостоятельности находило естественную форму реализации всовместном со взрослыми труде. Непосредственная связь ребенка со всем обществом, осуществляемая в процессе общего труда, исключала всякие другие формы связи, поэтому не было необходимости выделять особый статус ребенка, институты социализации детства и особый период в детской жизни. Этому выводу Д. Б. Эльконина есть объективные подтверждения.
Так, по свидетельству В. Вольца, первобытные бродячие собиратели сообща (мужчины, женщины, дети) переходят с места на место в поисках съедобных плодов и корений. К 10 годам девочки становятся матерями, а мальчики – отцами и начинают вести самостоятельный образ жизни. Описывая одну из наиболее примитивных групп людей на земле – народность кубу, М. Косвен пишет, что с 10-12 лет дети считаются самостоятельными и способными устраивать свою судьбу. С этого момента они начинают носить повязку, скрывающую половые органы. Во время стоянки они сооружают себе отдельную хижину рядом с родительской. Но пищу они ищут уже самостоятельно и едят отдельно. Связь между родителями и детьми постепенно слабеет, и вскоре дети начинают самостоятельно жить в лесу.
А. Т. Брайант, проживший почти полвека среди зулусов, описывает обязанности 6–7-летних детей: они выгоняли по утрам на луг телят и коз (а дети постарше – коров), собирали дикорастущие съедобные травы, во время созревания колосьев отгоняли на полях птиц, выполняли домашнюю работу и т.д.
Этнографические данные русских путешественников указывают на очень раннее приучение маленьких детей к выполнению трудовых обязанностей и включение в производительный труд взрослых. Так, Г. Новицкий в 1715 г. в описании остяцкого народа писал: «Обще всем едино рукоделие, стреляние зверя (убивают), ловление птиц, рыб, ими же себя пропитать может. Сих убо хитростей и чада свои изучает и от младых ногтей приноровляют к стрелянию из лука убивать зверя, кловлению птиц, рыбы (обучают их)».
С. П. Крашенинников, описывая свое путешествие по Камчатке (1737–1741), пишет о коряках: «Всего достохвальнее в сем народе то, что они детей своих хотя и чрезмерно любят, однако издетска к трудам приучают; чего ради и содержат их не лучше холопей, посылают по дрова и по воду, приказывают на себе носить тяжести, пасти оленьи табуны и другое тому подобное делать».
Н. Н. Миклухо-Маклай, много лет проживший среди папуасов, пишет об их детях: «Мне частенько приходилось видеть комичную сцену, как маленький мальчуган лет четырех пресерьезно разводил огонь, носил дрова, мыл посуду, помогал отцу чистить плоды, а потом вдруг вскакивал, бежал к матери, сидевшей на корточках за какой-нибудь работой, схватывал ее за грудь и, несмотря на сопротивление, принимался сосать».
Поскольку от участия всех в производительном труде зависело благосостояние сообщества, то существовало и естественное возрастно-половое разделение труда. Так, по сведениям Н. Н. Миклухо-Маклая, дети участвовали не только в простом бытовом труде, но и в более сложных формах коллективного производительного труда взрослых.
Например, описывая обработку почвы племенем на берегу Новой Гвинеи, он пишет: «Работа производится таким образом: двое, трое или более мужчин становятся в ряд, глубоко втыкают заостренные удья [крепкие длинные палки, заостренные с одного конца; ими работают мужчины, так как при работе с этим орудием требуется много силы] в землю и потом одним взмахом подымают большую глыбу земли. Если почва тверда, то в одно и то же место втыкают удья два раза, а потом уже поднимают землю. За мужчинами следуют женщины, которые ползут на коленях и, держа крепко в обеих руках свои удья-саб [небольшие узкие лопатки для женщин], размельчают поднятую мужчинами землю. За ними следуют дети различного возраста и растирают землю руками. В таком порядке мужчины, женщины и дети обрабатывают всю плантацию».
Именно поэтому в ранних обществах царят равноправие детей и взрослых и равноуважение всех его членов, даже самых маленьких. По свидетельству исследователя северных народов С. Н. Стебницкого, за общей беседой слова детей выслушиваются так же внимательно, как и речь взрослых. Крупнейший этнограф Л. Я. Штернберг также подчеркивает это равенство детей и взрослых у народов северо-восточной Азии: «Цивилизованному человеку трудно себе даже представить, какое чувство равенства и уважения царит здесь по отношению к молодежи. Подростки 10–12 лет чувствуют себя совершенно равноправными членами общества... Никто не чувствует ни разницы лет, ни положений».
Доступные для ребенка примитивные орудия и формы труда дают возможность развития ранней самостоятельности, порождаемой требованиями общества, непосредственным участием в труде взрослых. Абсолютно понятно, что речь не идет об эксплуатации детского труда: он носит характер удовлетворения естественно возникающей, общественной по своей природе потребности. В выполнение трудовых обязанностей дети вносят специфически детские черты, может быть, даже наслаждаясь самим процессом труда и уж, во всяком случае, испытывая чувство удовлетворенности и связанного с этим удовольствия от деятельности, осуществляемой вместе со взрослыми и как взрослые. По свидетельству большинства этнографов, в примитивных сообществах детей не наказывают, а, наоборот, всячески поддерживают их бодрое, веселое, жизнерадостное состояние.
Переход к более высоким формам производства – земледелию и скотоводству, усложнение способов рыболовства и охоты, их переход от пассивных ко все более активным сопровождался вытеснением собирательства и примитивных форм труда. Из-за усложнения орудий труда появляется необходимость выделения отдельного процесса овладения ими, и дети начинают работать уменьшенными орудиями труда, хотя способы их употребления принципиально не отличаются от способов употребления настоящих орудий.
Надо иметь в виду, что эти орудия функционально существенно отличаются от игрушек в примитивных обществах: они являются копиями орудий труда взрослых, и ими работают, а не имитируют процесс взрослого труда, как это бывает в игре. В этих условиях детство начинает выделяться как стадия подготовки ребенка к труду, хотя оно короткое и дети пока в нем очень мало играют.
Так, исследователи Севера А. Г. Базанов и Н. Г. Казанский пишут, что только начавшие ходить мансийские дети уже втягиваются взрослыми в рыбный промысел, и родители уже берут их с собой в лодку, дают маленькие весла, обучают управлять лодкой, приучают к жизни реки. В другой работе А. Г. Базанов отмечает, что 5– 6-летний вогульский ребенок уже возле юрт бегает с луком и стрелами, охотится на птичек, вырабатывает в себе меткость. С 7-8 лет детей в лесу приучают, как находить белку, глухаря, как обращаться с собакой, где и как ставить капканы. Дети, даже самые младшие, являются страстными охотниками и, приходя в школу, имеют на своем счету десятки белок и бурундуков. С. Н. Стебницкий указывает, что на детях лежит также заготовка дров – в любой мороз и непогоду мальчик должен, запрягши оставшихся дома собак, ехать иногда километров за десять за дровами.
Каковы уменьшенные орудия, которыми теперь пользуются дети, зависит от преобладающей отрасли труда в данном обществе. Так, например, по свидетельству Н. Г. Богораз-Тана, исследовавшего народы Крайнего Севера, обращению с ножом (основное необходимое орудие оленевода) чукчей начинают учить с раннего детства: «Маленьким мальчикам, как только они начинают цепко хватать вещи, дают нож, и с этого времени они с ним не расстаются. Я видел одного мальчика, старавшегося резать ножом по дереву; нож был немногим меньше его самого».
А. Н. Рейнсон-Правдин отмечает, что дети Севера рано учатся пользоваться маленькими, но настоящими, ножом и топором, луком и стрелами, пращой и самострелом, удочкой и арканом, осваивают езду на лыжах с того момента, как начинают ходить.
Н. Г. Богораз-Тан обращает внимание, что для девочек особую роль играет кукла, вместе с которой они осваивают женские ручные ремесла: выделку оленьих кож, замши, птичьих и звериных шкурок, рыбьей кожи, пошивку одежды и обуви, плетение циновок из травы, выделку берестяной утвари, плетение, а во многих районах и ткачество.
Совершенно естественно, что обучение всем этим навыкам шло двумя путями: с одной стороны, ранним включением в труд матери (помощь в приготовлении пищи, уход за малышами, участие в чисто женских промыслах – заготовке ягод, орехов, кореньев); с другой стороны, изготовлением кукольного хозяйства, главным образом, гардероба. Куклы, собранные в музеях народов Крайнего Севера, поражают совершенством навыков шитья, пользования иглой и ножом.
Дети, конечно, не могут самостоятельно открыть способы употребления орудий труда, и взрослые учат их этому, показывая способы действий с ними, указывая на характер упражнений, контролируя и оценивая действия детей в овладении этими орудиями. Здесь еще нет школы с ее системой, организацией и программой, но уже есть специальное обучение, вызванное потребностями общества.
В отличие от процесса овладения орудиями труда, происходящего при прямом участии ребенка в производительном труде взрослых, этот процесс выделен вособую деятельность, осуществляемую в условиях, отличных от тех, в которых происходит производительный труд. Маленький ненец, будущий оленевод, учится владеть арканом не в стаде оленей, участвуя в его охране, как это было изначально. Маленький эвенк, будущий охотник, учится владеть луком и стрелами не в лесу, участвуя в настоящей охоте вместе со взрослыми. Они делают это на открытом пространстве, накидывая аркан (или стреляя из лука) сначала на неподвижные предметы, а потом на движущиеся цели. И только после этого переходят к охоте на мелких птиц и зверьков или заарканиванию собак и телят. Вероятно, считает Д. Б. Эльконин, на этом этапе рождаются ролевые игры, игры-упражнения и игры-соревнования. Постепенно детям доверяют все более усложненные орудия, а условия упражнений все сильнее приближаются к условиям производительного труда.
Возраст, в котором теперь дети включаются в производительный труд, зависит в первую очередь от степени его сложности. В процессе дальнейшего развития общества орудия усложняются настолько, что, если их уменьшить, они, сохраняя внешнее сходство с орудиями труда взрослых, утрачивают свою производительную функцию. Так, например, если уменьшенный лук не терял своей основной функции – из него можно было выпустить стрелу и попасть в цель, то уже уменьшенное ружье становится лишь изображением ружья, из него нельзя стрелять и тем более убивать, а можно лишь изображать стрельбу. При мотыжном земледелии маленькая мотыга была все же мотыгой, которой ребенок мог разрыхлять небольшие комки земли, – она была сходна с мотыгой отца или матери не только формой, но и функцией. При переходе к плужному земледелию маленький плуг, сколько бы он ни напоминал настоящий всеми своими деталями, теряет основные функции плуга: в него нельзя ни запрячь быка, ни пахать им.
По предположению Д. Б. Эльконина, на этой же стадии появляются игрушки в их современном понимании – как предметы,изображающие орудия, предметы обихода. Овладение детьми орудиями труда расчленяется на два периода: первый связан с овладением бытовыми орудиями, второй сдвигается вперед, к более старшим возрастам, и между ними образуется промежуток. Этот промежуток окажется тем длиннее, чем сложнее формы и орудия деятельности, которыми предстоит овладеть каждому ребенку данного общества.
В определенном смысле дети оказываются предоставленными самим себе, возникают «детские сообщества», и именно в этот период и развивается игра, где в особой форме воспроизводятся существующие в данном обществе отношения между людьми.
Но раз так усложняются орудия взрослого труда, то и овладение ими маленькими детьми непосредственно в ходе производительной деятельности становится невозможным. Конечно, за детьми остается бытовой труд с его элементарными орудиями, но его уже нельзя считать общественно-производительным трудом, да и труд детей уже не так необходим для поддержания благосостояния общества. Дети постепенно вытесняются из сложных и наиболее ответственных областей деятельности взрослых. Становится необходимым длительный период подготовки детей к будущему овладению сложными формами и средствами общественного производства, поэтому и выделяется особый социальный институт детства и, соответственно, особый период в детской жизни.
Д. Б. Эльконин отмечал, что детство возникает тогда, когда ребенка нельзя непосредственно включить в систему общественного воспроизводства, поскольку он еще не может овладеть орудиями труда в силу их сложности. В результате этого естественное включение детей в производительный труд отодвигается. По мнению Д. Б. Эльконина, это удлинение во времени происходит не путем надстраивания нового периода развития над уже имеющимися (как считал, например, Ф. Арьес), а путем своеобразного вклинивания нового периода развития, приводящего к «сдвигу во времени вверх» периода овладения орудиями производства. Детством становится период развития, когда активно усваиваются базовые элементы социального опыта до достижения субъектом социальной и психологической зрелости.
Рассматривая феномен детства в историческом аспекте, нельзя не вспомнить о двух его основныхпарадоксах, описанных Д. Б. Элькониным.
Первый парадокс природы, предопределяющий историю детства, состоит в следующем. Человек, появляясь на свет, наделен лишь самыми элементарными механизмами для поддержания жизни. По физическому строению, организации нервной системы, по типам деятельности и способам ее регуляции человек – наиболее совершенное существо в природе. Однако по состоянию на момент рождения в эволюционном ряду заметно падение совершенства – у ребенка отсутствуют какие-либо готовые формы поведения. Как правило, чем выше стоит живое существо в эволюционном ряду, тем дольше длится его детство, тем беспомощнее это существо при рождении.
В процессе возникновения человека биологическая эволюция прекращается, и при переходе от обезьяны к человеку практически все формы поведения становятся приобретенными. Детство человека по сравнению с детством животных качественно преобразуется и само по себе существенно изменяется в процессе исторического развития человека.
В ходе истории материальная и духовная культура человечества непрерывно обогащалась. За тысячелетия человеческий опыт увеличился во много тысяч раз. Но, как ни странно, за это время новорожденный ребенок практически не изменился. Опираясь на данные антропологов об анатомо-морфологическом сходстве кроманьонца и современного европейца, можно предположить, что новорожденный современного человека ни в чем существенном не отличается от новорожденного, жившего десятки тысяч лет назад. И этовторой парадокс детства.
Беспомощность человеческого существа является и величайшим приобретением эволюции: именно эта «отвязанность» от природной среды, «свобода», пластичность, готовность к изменчивости позволяет в дальнейшем человеку «стать всем» – заговорить на любом языке, овладеть любой культурной формой поведения и деятельности, присвоить любую форму опыта (кстати, именно поэтому дети, по каким-либо причинам попадающие в животную среду, так органично «сливаются» с ней).
К сожалению, практически ничего не известно о том, каким было детство у неандертальцев, питекантропов, кроманьонцев. Ход человеческого развития, согласно Л. С. Выготскому, не подчиняется вечным законам природы, законам созревания организма, и ход развития ребенка носит социально-исторический характер:нет вечно детского, а существует лишь исторически детское.
При этом продолжительность детства в первобытном обществе не равна продолжительности детства эпохи Средневековья или наших дней. Поскольку детство – продукт истории, его продолжительность и психологическое содержание находятся в прямой зависимости от уровня материальной и духовной культуры общества.
Так, в литературе XIX в. довольно много свидетельств о том, что у пролетарских детей фактически не было детства. Например, в исследовании положения рабочего класса в Англии Ф. Энгельс ссылался на отчет комиссии английского парламента в 1883 г., обследовавшей условия труда на фабриках: дети иногда начинали работать с пятилетнего возраста, нередко с шестилетнего, чаще с семилетнего, но почти все дети неимущих родителей работали с восьми лет, и рабочий день у них продолжался 14–16 часов.
Принято считать, что статус детства пролетарского ребенка формируется лишь в XIX–XX вв., когда законодательство об охране детства стало запрещать детский труд (кстати, верхняя граница современного детства устанавливается точно таким же способом – уголовная ответственность за совершенные деяния наступает в 14 лет). Разумеется, это не означает, что принятые юридические законы способны обеспечить детство для низших слоев общества. Дети в этой среде, и прежде всего девочки, и сегодня выполняют работы, необходимые для общественного воспроизводства (уход за малышами, домашний труд, сельскохозяйственные работы, женские «ремесла»: штопка, шитье, вышивание и пр.). Таким образом, хотя формально в наше время и существует запрет на детский труд, нельзя говорить о статусе детства, не учитывая положения родителей в социальной структуре общества*.
* «Конвенция о правах ребенка», принятая ЮНЕСКО в 1989 г. и ратифицированная большинством стран мира, направлена на обеспечение полноценного развития личности ребенка в каждом уголке Земли.
Детство, будучи длительным периодом в развитии человека, делится на подэтапы, которые В. В. Зеньковский предлагал даже называть «первым (ранним) детством» и «вторым» (имея в виду отрочество и юность).
На современном этапе развития психологии, если в среде специалистов речь заходит о детстве, практически все соглашаются с тем, что это период наиболее интенсивного физического и психического развития, период стремительных изменений, период усвоения социально-исторического опыта, период, на протяжении которого закладывается фундамент мироощущения, мировосприятия ребенка. Но, поскольку развитие психики ребенка подчинено общим законам развития, этот процесс изобилует парадоксами и противоречиями. О парадоксах детского развития, отмечает Обухова, в свое время писали В. Штерн, Ж. Пиаже, И. А. Соколянский и многие другие.
Д. Б. Эльконин обращает внимание на два парадокса детского развития.
Парадокс L По физическому развитию, организации нервной системы, по типам деятельности и способам регуляции человек - наиболее совершенное существо. Однако при появлении на свет у него имеются лишь самые элементарные механизмы для поддержания жизни. По состоянию на момент рождения заметно падение совершенства - у ребенка, в отличие от животного, отсутствуют какие-либо готовые формы поведения. Рассматривая эволюцию животного мира, можно заметить, что чем выше стоит животное в эволюционном ряду, тем беспомощнее это существо в начале его жизни и тем дольше длится его детство. Особенно явственно это выражается в отношении человеческого существа.
Парадокс 2. В ходе своего исторического развития человечество непрерывно обогащалось плодами материальной и духовной культуры. За тысячелетия опыт человечества многократно приумножился. Но имеющиеся данные позволяют предположить, что за это время новорожденный ребенок практически не изменился, хотя уровень психического развития, которого он достигает на разных этапах развития общества, несомненно, разительно отличается. Этот факт ярко свидетельствует о том, что уровень психического развития обусловлен прежде всего степенью развития общества. О зависимости специфики детства от уровня материальной и духовной культуры общества, от конкретной социокультурной среды говорит такой факт.
В племени мундугуморов в Новой Гвинее смотрят на рождение ребенка и воспитание детей легко и просто, полагая, что об этом можно не беспокоиться. Детей носят в корзине, сплетенной из грубых, необработанных прутьев. Дома его, исцарапанного, кладут на циновку. Мамы кормят детей, но не любят этого делать, причем во время кормления грудью мать принимает ту позу, которая удобна ей, а не ребенку. Дети этого племени растут в обстановке враждебности и агрессивности. Когда ребенок подрастет, его постоянным блюдом будет мясо плененного врага.
Следовательно, нельзя изучать детство вне человеческого общества и законов, определяющих его развитие: очевидна необходимость исторического подхода к пониманию детства. В связи с этим в первую очередь встает вопрос о том, какова продолжительность детства и от чего она зависит.
Не вызывает сомнений, что продолжительность детства в первобытном обществе, в средневековье и в современном обществе не совпадают, из чего следует, что длительность детства - это продукт истории, и он подвержен изменениям так же, как и общество.
Проблема истории детства - одна из наиболее трудных в современной детской психологии, так как в этой области невозможно проводить ни наблюдения, ни эксперименты. Можно лишь изучать детство подошедшим до настоящего времени памятникам культуры, историческим документам. Однако этнографам хорошо известно, что число подобных свидетельств невелико, некоторые предметы вовсе не говорят о детстве. Например, игрушки, обнаруживаемые при археологических раскопках, нередко оказывались предметами культа, которые клали в могилу, чтобы они служили хозяину в загробном мире. Миниатюрные изображения и фигурки людей и животных часто использовали не в игре, а в целях колдовства и магии.
Исторически понятие детства связывают не с биологическим состоянием незрелости, а с определенным статусом, с кругом прав и обязанностей, присущих этому периоду жизни, с набором доступных для него видов и форм деятельности. Статус ребенка, в свою очередь, определяется тем отношением к нему, которое складывается в обществе.
Имеющиеся этнографические данные позволяют проследить исторические изменения в отношении к детству и самим детям.
Экскурс в прошлое показывает, что дети нередко подвергались насилию, избиениям, с ними весьма жестоко обращались и даже убивали.
В Древней Греции и Риме детоубийство (инфантицид) было довольно широко распространено. Ребенка рассматривали не как личность, а как нежелательный результат половых отношений. С утверждением христианства практика детоубийства сначала была подвергнута сомнению, а затем и вовсе отвергнута. Христианство убедило людей в том, что ребенок обладает душой, следовательно, детоубийство - это убиение невинной Божией души. В 318 году н. э. римский император Константин объявил инфантицид преступлением и ввел выплату денежного пособия семьям, усыновившим чужих детей. Это остановило массовые убийства.
В древности вообще существовал варварский обычай: поскольку ребенок считался творением дьявола, зачатым во грехе, взрослые били ребенка за малейшую провинность и оправдывали это желанием «изгнать дьявола» из их души. В Германии средних веков ребенка, по-видимому, вовсе не считали личностью, поскольку слово «ребенок» было синонимом слову «дурак».
Однако в истории даже более поздних веков имеются примеры небрежного и даже преступного отношения к детству. В 1784 году австралийское правительство приняло закон о запрещении родителям спать с новорожденным. Дело в том, что родители, особенно молодые, нередко оказывались виновниками неожиданной смерти своих детей, которых они ночью в полусонном состоянии укрывали одеялом с головой или придавливали своим телом во сне так крепко, что те задыхались и умирали. В некоторых случаях под предлогом «неосторожности во сне» родители намеренно лишали жизни новорожденных.
В XVIII веке допустимой считалась мера наказания, когда ребенка держали в холодной воде до посинения. В XIX столетии существовал обычай нанимать кормилиц, чтобы избавиться от необходимости заботиться о грудных младенцах и вообще о детях. Это называлось «сдать ребенка в аренду». Практика такой аренды сохранялась вплоть до середины XX века, пока в 1963 году в штате Колорадо не была введена норма, согласно которой родители несли наказание за плохое обращение с ребенком.
И даже в XX веке было в порядке вещей, чтобы 5-6-летние дети работали по 14-16 часов в сутки. Поскольку дети быстро утомлялись и нередко засыпали, взрослые использовали острые колья, чтобы не дать заснуть маленьким полусонным работникам.
Много интересных фактов в пользу идеи о детстве как социальном статусе было собрано французским демографом и историком Филиппом Ариесом, содержание работ которого раскрывает Л. Ф. Обухова. Благодаря его работам интерес к истории детства в зарубежной психологии значительно возрос.
Ариеса интересовало, как в ходе истории в сознании художников, писателей и ученых складывалось понятие детства, и чем оно отличалось в различные исторические эпохи.
Изыскания Ариеса привели к выводу, что вплоть до XVIII века искусство не обращалось к детям. В живописи XIII века детские образы встречаются лишь в религиозно-аллегорических сюжетах - это ангелы, младенец Иисус и нагое дитя как символ души умершего. Но изображение реальных детей долго отсутствовало, если они и появлялись в произведениях искусства, то изображались как уменьшенные копии взрослых.
Детство считалось быстропреходящим и малоценным и, как полагает Ариес, безразличие к детству было прямым следствием высокой рождаемости и высокой смертности в то время.
Изменения произошли, по наблюдениям Ариеса, лишь в XVI веке, о чем свидетельствуют портреты умерших детей. Смерть детей теперь уже переживалась как невосполнимая утрата. Но преодоление равнодушия, если судить по живописи, происходит не ранее XVII века, когда впервые начинают появляться портретные изображения детей.
Таким образом, открытие детства, согласно Ариесу, началось в XIII веке, его развитие можно проследить в истории живописи XIV- XVI веков, но очевидность подлинного обращения к нему наиболее полно стала проявляться в конце XVII и в течение всего XVIII столетия.
Анализируя портретные изображения детей, Ариес отмечает, что важным символом изменения отношения к детству служит одежда. В средние века, как только ребенок вырастал из пеленок, его сразу одевали в костюм, ничем не отличающийся от костюма взрослого. Только в XVI-XVII веках появляется специальная детская одежда. Интересно, однако, что в ней не существовало половых различий - для мальчиков и девочек 2-4 лет одежда состояла из платьица. Этот костюм просуществовал до начала двадцатого столетия.
Как полагал Ариес, формирование детского костюма стало внешним проявлением глубоких внутренних изменений в отношении общества к детям - в этот момент они начали занимать важное место в жизни взрослых.
Ариес показывает, что разделение, дифференциация возрастов происходит под влиянием социальных институтов, порождаемых развитием общества. Раннее детство впервые появляется внутри семьи, где общение специфично - это «нежение», «балование» малыша, с которым можно играть и при этом учить его и воспитывать. Такова первичная, семейная концепция детства.
Развитие общества привело к дальнейшему изменению отношения к детям. У педагогов XVII века любовь к детям выражалась в интересе к обучению и воспитанию. Научные тексты того времени полны комментариев относительно вопросов детской психологии и методов обучения и воспитания. Например, Р. Декарт писал о необходимости формировать привычку к размышлению и сосредоточению уже в раннем возрасте. Известный английский философ Д. Локк утверждал, что психика ребенка формируется только в процессе жизни, а знания, идеалы являются результатом воспитания, которое формирует из чистого в интеллектуальном и моральном отношении ребенка сознательного человека. В произведениях русских авторов того времени тоже содержатся ценные педагогические рекомендации, советы и идеи.
В XVIII веке на первый план выступила концепция рационального воспитания. Функцию организованной подготовки к взрослой жизни берет на себя специальное общественное учреждение - школа. Именно школа, по мнению Ариеса, раздвинула границы детства за пределы первых 2-4 лет воспитания в семье.
Следующий возрастной уровень Ариес связывает уже с новым социальным институтом - военной службой и обязательной воинской обязанностью. Это подростковый или юношеский возраст, период, когда большое внимание придается форме одежды, дисциплине, воспитанию стойкости и мужественности. Новая ориентация сразу получила отражение в живописи, где новобранец уже не представляется состарившимся воякой, а предстает привлекательным солдатом.
Исследование Ариеса, несомненно, ценно, хотя связывать интерес к детству только с появлением интереса к изображению детей на полотнах все же не совсем справедливо. Ведь мысли о детях и их воспитании появились задолго до средних веков. Например, древнегреческий философ Аристотель впервые заговорил о природосообразности воспитания и необходимости соотнесения педагогических методов с уровнем психического развития ребенка. В работах философов Древней Греции (Платон, Сократ, Плотин, Протагор, Аристотель) были поставлены очень важные вопросы, связанные с развитием интеллекта, творческой деятельности, с изучением роли индивидуальных особенностей и способностей в становлении поведения, формирования активной, но социально адаптированной личности.
Не со всеми выводами автора можно согласиться и по той причине, что Ариес описывает содержание детства знатных людей, в то время как в среде простолюдинов нередко существовало гораздо менее трогательное отношение к детям. Например, в русских крестьянских семьях малыша туго пеленали и не брали на руки, если ребенок плакал, считая, что тем самым развивают у ребенка легкие. Ранее мы приводили примеры даже жестокого отношения к ребенку, наблюдавшиеся и в XIX веке.
Совершенно очевидно, что детство имеет свои законы и не зависит от того, обратили художники свой взор на детей или нет. Наиболее полные сведения об истории детства, о зависимости его продолжительности от специфики, уровня социально-экономических условий, уровня научно-технического прогресса дают этнографические исследования. На основе этнографических материалов Д. Б. Эльконин показал, что на самых ранних этапах развития человеческого общества ребенок, еще будучи малышом, уже приобщался к труду взрослых, занимавшихся собирательством и использовавших примитивные орудия для сбивания плодов и выкапывания кореньев. При таких условиях не было необходимости в специальной подготовке к трудовой деятельности.
По мнению Д. Б. Эльконина, детство возникает тогда, когда ребенка нельзя непосредственно включить в систему общественного производства, так как ребенок не может овладеть орудиями труда в силу их сложности. В результате границы детства раздвигаются.
Но, в отличие от Ариеса, Д. Б. Эльконин подчеркивает, что удлинение детства происходит не за счет надстраивания новых периодов детства, а путем своеобразного вклинивания нового периода развития в уже имеющиеся. Это и приводит к передвижению границы периода овладения орудиями труда вверх.
Таким образом, не вызывает сомнения факт связи детства с историей общества. Вне связи с обществом невозможно составить содержательное представление о детстве. Согласно взглядам отечественных ученых, изучать детское развитие исторически - значит изучать изменение его личности внутри каждого возрастного периода, при переходе от одной возрастной ступени к другой в связи с конкретными историческими и социокультурными условиями.
В настоящее время детство рассматривается как период, продолжающийся от новорожденное™ до полной социальной и, следовательно, психологической зрелости. Это период становления полноценным членом общества.
ВП изучает особенности психического развития человека в онтогенезе. Так как она делает акцент на динамике развития, ее иногда называют генетической психологией (от греч. «генезис» – происхождение, становление).
Предметом исследования ВП является возрастная динамика, ведущие закономерности и факторы развития и формирования личности на разных этапах его жизненного пути – от рождения до старости. В возрастной психологии обычно выделяют следующие разделы: детская психология (психология дошкольника), психология младшего школьника, подростковая и юношеская психология, психология взрослого человека и геронтопсихология (геронтология – наука о старости).
ВП тесно связана с другими областями психологии: общей психологией, психологией личности, социальной, педагогической и дифференциальной психологией.
Как известно, в общей психологии исследуются психические функции – восприятие, мышление, речь, память, внимание, воображение. В ВП прослеживается процесс развития каждой психической функции и изменение межфункциональных связей на разных возрастных этапах. В психологии личности рассматриваются такие личностные образования, как мотивация, самооценка и уровень притязаний, мировоззрение и т.д., а ВП отвечает на вопросы, когда эти образования появляются у ребенка, каковы их особенности в определенном возрасте. Связь ВП с социальной дает возможность проследить зависимость развития и поведения ребенка от специфики тех групп, в которые он входит: от семьи, группы д/с, школьного класса, подростковых компаний. Целенаправленное воздействие взрослых, воспитывающих и обучающих ребенка, изучаются в рамках пед. психологии. В и ПП как бы смотрят на процесс взаимодействия ребенка и взрослого с разных сторон: ВП с точки зрения ребенка, ПП – с точки зрения воспитателя, учителя.
Итак, ВП – особая область психологических знаний. Рассматривая процесс развития ребенка, она дает характеристику разных возрастных периодов и, следовательно, оперирует такими понятиями, как «возраст» и «детство».
Возраст – определенная эпоха, ступень развития, относительно замкнутый период развития, который характеризуется качественным своеобразием (Л.С. Выготский). Границы возраста подвижны.
Новообразования – психические и социальные изменения, которые впервые возникают на определенной возрастной ступени и которые в самом главном и основном определяют сознание ребенка, его отношение к среде, весь ход развития в данный период.
В систематике возрастных этапов оправданно использовать метод «перехлестывания» возрастных периодов, а главным является последовательность стадий. Каждая стадия является периодом эволюции психики и одновременно типом поведения человека.
В нашей стране принята следующая периодизация возраста:
младенчество – от рождения до конца первого года жизни;
раннее (преддошкольное) детство – от 1 до 3 лет;
дошкольное детство – от 3 до 6-7 лет;
младший школьный возраст – от 6 до 10 лет;
подростковый возраст – от 10 до 15 лет;
юность – от 15 лет до 21 года, включает:
а) первый период (старший школьный возраст) от 15 до 17 лет;
б) второй период – от 17 до 21 года;
зрелый возраст:
а) первый период – от 21 до 35 лет;
б) второй период – от 35 до 60 лет;
пожилой возраст – от 60 до 75 лет;
старческий возраст – от 75 до 90 лет;
10) долгожители – от 90 лет и старше.
Начальный возрастной период образует детство – целая эпоха, которая по своей сути является подготовкой к взрослой жизни, самостоятельному труду. Детство – явление историческое и его содержание и продолжительность изменялись на протяжении веков.
Детство в первобытном обществе было коротким, в средневековье оно изменялось (удлинялось), на современном этапе растянулось во времени, наполнилось сложными видами деятельности, которые копируют в своих играх отношения взрослых – профессиональные, семейные отношения и осваивают основы наук.
Специфика детства определяется уровнем социально-экономического и культурного развития общества, в котором живет, воспитывается и обучается ребенок.
Традиционно детство, как первая часть ВП, охватывает процесс развития ребенка от 0-7 (6) лет, но современное детство продолжается и после поступления в школу. Ряд психологов рассматривают и подростковый возраст как «затянувшееся детство».
Какой бы точки зрения мы не придерживались по данному вопросу, приходиться констатировать факт, что настоящая взрослость ждет ребенка только за школьным порогом в 15-17 лет.
Детство период самого интенсивного человеческого развития. Ни в каком другом возрасте человек не приобретает так много, как в раннем и дошкольном возрасте: за 5-6 лет он превращается из беспомощного младенца в достаточно сформировавшегося человека со своими интересами, чертами характера, взглядами на жизнь. Быстрота успехов и скорости проявления новых способностей, не сравнимы ни с каким другим периодом.
Детство период парадоксов и противоречий, без которых невозможно представить процесс развития (Вильям Штерн, Жан Пиаже).
«Парадоксы в детском возрасте – загадки развития, которые ученым еще предстоит разгадать» – Д.Б. Эльконин.
ОСНОВНЫЕ ПАРАДОКСЫ ДЕТСКОГО РАЗВИТИЯ
Человек, появляясь на свет, наделен лишь самыми элементарными механизмами для поддержания жизни, но по физическому строению, организации НС, типом деятельности и способом ее регуляции – наиболее совершенное существо в природе. Чем выше стоит живое существо в ряду животных, тем дольше длиться его детство, тем беспомощнее это существо при рождении. Таков один из парадоксов природы, который предопределяет историю детства.
В ходе исторического развития происходит обогащение материальной и духовной культуры общества. За тысячелетие человеческий опыт возрос во много раз, но за это же время новорожденный ребенок практически не изменился. Опираясь на данные антропологических исследований об анатомо-морфологическом сходстве современного европейца и кроманьонца, можно предположить, что новорожденные не отличались друг от друга внешне, но их уровень психического развития разный.
